прибыли для домовладельцев и подрядчиков-строителей. Ну и для Толия, конечно. Каждый префект обязан следить за соблюдением законов в своем округе, и Толий получает большие взятки за то, что закрывает на нарушения глаза. Приличный навар к жалованью. Надо сказать, что большинство префектов поступают точно так же. Как и преторы, впрочем. Коррупция поразила наш город снизу доверху. Подрядчики-строители, со своей стороны, состоят в сговоре с Братством – преступной организацией, контролирующей южные районы Турая. По-иному строители существовать не могут. Без привлечения ребят из Братства в нашем округе ничего не сделаешь.

В округе Двенадцати морей два участковых отделения Службы общественной охраны. В центральном участке, расположенном поблизости, заправляет сам префект Толий. В другом, припортовом, командует капитан Ралли. Я его хорошо знаю, но капитан самым категорическим образом запрещает своим людям поставлять мне информацию. У меня, правда, есть агент в центральном участке. Рядовой охранник по имени Джевокс готов делиться со мной огрызками сведений, потому, что несколько лет назад мне удалось снять с крючка его папашу. Однако входить так скоро в помещение участка я не решаюсь – есть риск столкнуться с префектом. Впрочем, мне известно, что большую часть своего рабочего времени Толий проводит в борделе или баре в округе Кушни, растрачивая там полученные вымогательством гураны.

Вопрос решился сам собой, когда на пороге участка показался Джевокс и, увидев меня, стал отчаянно размахивать руками. Я поспешно отступил за угол и, чуть высунув голову из своего укрытия, наблюдал, как Толий и два охранника вывели закованного в кандалы Гросекса и запихнули его в крытый казенный фургон. Фургон отъехал, а Джевокс отправился следом в качестве конного эскорта. Итак, получение информации из источника, близкого к официальным кругам, откладывается. Придется обращаться за сведениями в круги, далекие от официальных. Я отправился в путь, не обращая внимания на попрошаек. Их развелось так много, что иного варианта просто нет.

В конце улицы Совершенства я свернул на аллею Спокойствия – жалкую грязную улочку, полную проституток и наркоманов. Проститутки почему-то меня игнорировали, зато наркоманы умоляюще тянули грязные руки. Эти люди пристрастились к “диву” – сильнейшему наркотику, появившемуся в городе всего несколько лет назад. Все больше и больше наркоманов бродят по нашим улицам, делая округ Двенадцати морей весьма опасным местом не только ночью, но и в любое иное время суток.

Где-то в середине аллеи Спокойствия располагается “Русалка” – таверна с такой скверной репутацией, что все люди, обладающие хотя бы крупицей здравого смысла, воспитания или чувства собственного достоинства, обходят её не меньше чем за милю. Но мне приходится появляться там довольно часто. Там почти всегда можно найти моего информатора по имени Керк. Керк обычно сидит, опустив голову на стол, или валяется на полу – поза зависит от дозы “дива”, которую он принял. Керк и сам приторговывает “дивом”, чтобы добыть средства на оплату своего пристрастия. Кроме того, он продает мне ценную информацию и тратит полученные от меня деньги на то же “диво”.

На сей раз Керк лежал перед дверьми таверны на раскаленной от зноя земле. У его ног стояла пустая пивная кружка, а от него самого исходил густой запах “дива”.

Я разбудил его толчком ноги в бок, и он уставился на меня своими огромными глазами. Величина глаз говорит о том, что в крови Керка есть примесь крови эльфов. Это не должно вызывать удивления, ибо навещающие наш город эльфы не чуждаются романтических связей с трудящимися здесь в поте лица проститутками. Южные острова, на которых обитают эльфы, считаются раем земным, но проституции им явно не хватает. Однако мне кажется, что юные эльфы должны были и на родных землях найти способ удовлетворять естественные потребности.

– Чего тебе? – пробормотал Керк.

– Тебе известно что-нибудь о Дрантааксе?

Он автоматически протянул руку, и я положил туда мелкую монету – одну десятую гурана.

– Скульптор, – буркнул Керк. – Убит прошлой ночью.

– Еще что-нибудь знаешь?

– Его зарезал ученик. Так по крайней мере говорят.

Судя по выражению его глаз, он знает ещё кое-что. Я бросил ещё одну монету в его раскрытую ладонь.

– Ученик спал с его женой.

– Это слух – или как?

– Слух. Но очень упорный.

Солнце пекло нещадно. В теснине аллеи Спокойствия жар был уже практически невыносимым. Даже в пустыне, которую мне приходилось преодолевать пешим ходом, было не так жарко, как здесь. Керк больше ничего не знал, но пообещал, что будет держать ухо востро. Я одарил его ещё одним медяком, и он тут же вскочил на ноги: денег на дозу “дива” он заработал.

Я удалился. Керк сообщил мне немного, но сведения эти тем не менее весьма любопытны. Исходя из собственного опыта, я знаю, что в тех случаях, когда подмастерье спит с женой мастера, расследование всегда бывает интересным. При этом, к сожалению, заметно повышаются шансы на то, что Дрантаакса все- таки прикончил Гросекс. Я не хочу, чтобы это было так, но в то же время у меня нет веских причин утверждать обратное, если не считать интуитивного ощущения, что парень, отрицая свою вину, говорил правду. Ну и конечно, моей глубокой антипатии к префекту Толию.

Сталы – маленькие черные птички, заполонившие город, – высиживают птенцов, разместившись на протянувшихся по обе стороны аллеи раскаленных стенах. Они, галдя, взмыли в воздух, спасаясь от камня, брошенного юнцом в желтой головной повязке. Желтая повязка означает, что юнец является членом местной молодежной банды, именуемой “Короли Кулу”. Парень неспешно наклонился за следующим метательным снарядом.

– Если ты бросишь булыжник в мою сторону, – объявил я, – я затолкну его в твою пасть и сотворю заклятие, от которого сгниют все твои потроха.

Юнец отступил. Из-за своей профессии детектива я не пользуюсь бешеной популярностью у “Королей Кулу”, но одно “короли” усвоили – со мной лучше не связываться. Если мне приходится вести следствие в такую жару, со мной шутки плохи.

Когда я проходил мимо “короля”, он ухмыльнулся. Я тоже ухмыльнулся в ответ. Детишки… До тех пор пока в городе не появилось “диво”, они ограничивались кражей фруктов на рынке. Теперь же, чтобы прикупить наркотик, они грабят людей, угрожая им ножами. Турай валится в тартарары, и валится очень быстро. Если граждане нашего города сами не доведут себя до полного истребления наркотиками, мятежами