такой огромный, что казалось — в руках у него кукла, просто кукла с милым сморщенным личиком.

— Помогите ему, — попросила миссис Фабиан. — Он всю свою жизнь вам помогал. А теперь ему самому нужно помочь.

Норма Шепард тронула Доневена за локоть.

— Отнесите ее в дом. Я о ней позабочусь.

— А мой муж? — настойчиво повторила миссис Фабиан. Кто ему поможет? Вы придумаете, как ему помочь?

— Ну, конечно, Майра, — пообещал Хигги. — Мы его без помощи не оставим. Мы ему стольким обязаны. Конечно, мы что — нибудь да придумаем.

С миссис Фабиан на руках Доневен двинулся в гору. Норма Шепард побежала вперед.

— Пойдемте еще кто — нибудь, — предложил Батч Ормсби. Поглядим, что можно сделать для нашего доктора.

— Ну, что скажешь, Хигги? — спросил Чарли Патрон. — Ты жирная морда, тут разорялся громче всех. А как ты ему поможешь?

— Кто — то должен же ему помочь! — объявил дядюшка Эндрюс и для пущей выразительности стукнул костылем оземь. — Сейчас док нужен, как никогда, без него нам пропадать. Так ли, эдак ли, а надо поскорей составить его на ноги, больше некому лечить наших больных.

— Все, что можно, мы сделаем, — сказал Лен Стритер. Прежде всего уложим его поудобнее. И вообще в меру нашего разумения о нем позаботимся. Но ведь никто из нас в медицине не смыслит…

— Вот что, — опять заговорил Хигги. — Свяжитесь — ка кто — нибудь по телефону с кем — нибудь из врачей и расскажите им, что к чему. Мы им опишем, что творится с больным, может, тогда они определят, какая это болезнь, и присоветуют, как быть. Норма у нас сестра — ну, хоть без настоящего образования, а все — таки уже года четыре доктору помогает, так что и она сейчас нам опора.

— Да, пожалуй, больше ничего не выдумаешь, — сказал Стритер. — Но только этого мало.

— Слушайте, люди добрые! — громким голосом заявил дядюшка Эндрюс. — Стоять да языки чесать — от этого толку не будет. Надо дело делать, да поживей!

Что и говорить, Стритер прав. Может, ничего больше мы сделать не в силах, но этого слишком мало. Медицина — это не только слова и советы по телефону. А в Милвилле и кроме лежащего без памяти доктора есть больные, и они нуждаются в таком сложном лечении, что он не сумеет им помочь, даже если сам и поднимется на ноги.

Но, пожалуй, тут может помочь еще кое — кто — и если они могут, пусть не пробуют отвертеться, не то я уж как — нибудь да проберусь к ним опять и с корнями повыдергаю их из земли.

Пора уже тому, другому миру раскачаться. Ведь не кто — нибудь, а Цветы втравили нас в беду, так пускай теперь выручают. Они непременно хотят доказать нам, что умеют творить чудеса? Нам нужней другие доказательства, куда более веские, чем кусты с долларами вместо листьев и прочие дурацкие фокусы.

Можно бы, конечно, позвонить по одному из телефонов, взятых в лачуге у Шкалика, они хранятся в муниципалитете, но, чтоб до них добраться, мне сперва пришлось бы, наверно, проломить башку Хайраму. Нет, новой стычки с Хайрамом я сейчас не жажду.

Я поискал глазами Шервуда — ни его, ни Нэнси не видать. Может, кто — нибудь из них сейчас дома, тогда я смогу позвонить из кабинета Шервуда.

Довольно много народу двинулось к дому доктора Фабиана; я повернулся и пошел в противоположную сторону.

Мне долго не отворяли. Я позвонил несколько раз, подождал, потом толкнул дверь — она оказалась не запертой.

Я вошел в дом и затворил за собой дверь. Стук ее утонул в торжественной тишине, что стояла в прихожей и дальше, до самой кухни.

— Есть кто дома? — крикнул я.

Где — то отчаянно зажужжала одинокая муха — верно, застряла, как в западне, между стеклом и занавеской, и никак не вырвется. В полукруглое окошко над дверью вливались солнечные лучи — на полу расплескалась узорчатая лужица яркого света.

Мне никто не отозвался, и я прошел через прихожую в кабинет. На массивном письменном столе по — прежнему стоял телефон без диска. Как прежде, поражали сплошные стены книг в дорогих переплетах. На шкафчике с напитками стояли наполовину пустая бутылка виски и невымытый бокал.

По толстому ковру я дошел до стола и придвинул к себе телефон.

Едва я снял трубку, Таппер сказал знакомым голосом делового человека:

— Наконец — то, мистер Картер, как приятно вас слышать! Надеемся, что все идет хорошо. Вы, надо полагать, уже начали предварительные переговоры?

Как будто они сами не знают!

— Я вам не потому звоню, — резко сказал я.

— Но ведь таков был уговор. Мы рассчитываем, что вы выступаете от нашего имени.

От этой вкрадчивой и невозмутимой любезности меня взорвало.

— А вы при этом выставляете меня круглым дураком? Такого уговора не было!

— Мы вас не понимаем, — испуганно и удивленно сказал деловитый голос. — Будьте так добры, поясните свою мысль.

— А «машина времени»?

— Ах, это…

— Да, «ах, это»!

— Но, мистер Картер, если бы мы попросили вас захватить ее с собой, вы решили бы, что мы злоупотребляем вашими услугами. Вероятно, вы бы не согласились.

— А так вы не злоупотребили моими услугами?

— Н — ну, отчасти… Нам была необходима чья — то помощь. Чрезвычайно важно было переправить этот механизм в ваш мир. Как только вы ознакомитесь с нашими планами…

— Плевать мне на ваши планы! — обозлился я. — Вы меня обманули и сами в этом признаетесь. Хорош способ завязывать отношения с другим народом!

— Мы крайне об этом сожалеем. Не о том, что именно сделано, но о том, как сделано. Если мы можем быть чем — либо полезны…

— Очень даже можете. Первым делом прекратите это жульничество с деньгами на кустах.

— Но это же вознаграждение! Мы ведь говорили, что вернем вам полторы тысячи долларов. Мы обещали, что вы получите не полторы тысячи, а гораздо больше…

— Вы когда — нибудь просили ваших чтецов читать вам книги по экономике?

— Ну, разумеется!

— И вы что же, сами долгое время наблюдали за тем, как строится наша экономика?

— В меру своих сил. Иногда понять очень трудно.

— Конечно, вам известно, что деньги растут на кустах.

— Нет, ничего такого нам не известно. Мы только знаем, как они делаются. Но какая разница? Деньги есть деньги, откуда бы они ни исходили, — разве не так?

— Вы глубоко ошибаетесь, — сказал я. — Вам следует получше ознакомиться с этим вопросом.

— Разве наши деньги не годятся?

— Ни черта не стоят ваши деньги.

— Надеемся, что мы никому не причинили вреда, — удрученно промолвили Цветы.

— Деньги — это не так важно, — сказал я. — Есть вещи поважнее. Вы отрезали нас от окружающего мира, а у нас тут есть больные. И на весь город только один врач, несчастный старик, не бог весть какой мастер своего дела. Сейчас он и сам заболел, а другие врачи по вашей милости не могут к нам