— Ну, спрашивай, раз уж ты поклялся мне в верности…

— Бета сказал, что перед самой битвой с Одином он почувствовал трех отсоединенных спектаторов. Самого Одина и еще двух, которые потом исчезли, это… была ты?

— Да…

— И кто-то еще… Когард?

— Ха-ха-ха, не-ет, что ты? — темнело, и ее улыбка показалась еще более белоснежной.

— Кто тогда?

— Думаю, тебе рано этого знать…

— Ты считаешь? Как зовут твоего спектатора?

— Спектатора? Хм… — она чуть помедлила, взглянув на небо и снова посмотрела мне в глаза. — его зовут Скилл…

— Скилл? — вторил я.

— Да… — она широко улыбалась, словно вспоминая каким забавным иногда бывает ее спектатор.

— А тебе известно что-нибудь об Ультиме?

— Легендарном спектаторе? Да, известно…

— И что же?

— Ты знаешь, Тор. Я, как твой ангел, не имею права тебе лгать, поэтому давай просто опустим этот вопрос? — Зло немного занервничала. — Скажем так, отложим его, хорошо?

— Хмм… — я почувствовал себя неловко. Конечно, мы опустим его… я ведь всего лишь демон. Как странно она говорит о нашей с ней связи. Она ангел, я ее демон, но есть ли здесь резонанс? По идее, если бы его не было, то я, вероятно, не чувствовал бы того притяжения к ней, какое чувствую ежеминутно с тех пор как поклялся служить ей, победив Одина. — Ладно, отложим вопрос, точнее ответ на него. Скажи… а Зло, Совершенное Зло… именно так тебя называет Создатель?

— Ха! Тебе все-таки не нравиться это имя! Да, Создатель меня так и называет.

— Но почему?

— Видишь ли… я являюсь… ааа… экстрактом его негативной стороны.

— Как спектатор?

— Что-то вроде. Там где нужен хаос, я его устраиваю, понимаешь? Правда, потом, мне приходится искать людей, которые этот хаос будут убирать…

— А почему этим не занимается кто-нибудь еще из приближенных Господа?

— А больше, по сути нет никого…

— Но ты сказала…

— Я сказала, что приближенные есть у Фионы и у Бога.

— Значит кто-то еще является каким-то там экстрактом у Дьявола?

— Догадливый… Понимаешь, Бог — есть олицетворение добра в этом мире, а Дьявол — зла. И раз уж я экстракт негативности Бога, то есть и положительный экстракт у Дьявола. Все просто.

— И как же его зовут? Нет, стой, я догадаюсь: Совершенное Добро, так?

— Ты способный! Совершенное Добро появляется там, где нужен мир и счастье… правда потом, он тоже ищет людей, которые это все будут убирать… ты понимаешь…

— Значит, это «он»… по сути, ты хочешь сказать, что не существует ни совершенного зла, ни совершенного добра…

— Ну, в какой-то мере ты прав, только это не я так хочу сказать. Это Господь так решил. Он вообще у нас такой умный! Во всем есть баланс, видишь ли…

— Вот ведь жук…

— Услышь он тебя, вероятно жуком был бы ты… но ему скучно стало смотреть на этот мир. Да и на остальные миры тоже. Ему вообще скучно. О нем вспоминают только тогда, когда чего-то от него хотят или когда чего-то сильно не хотят. Это знаешь ли… эээ… беспонтово…

— Значит Совершенное Зло, так?

— Так…

— Но по настоящему-то тебя как-то тоже зовут? Я же твой демон, я должен знать! — произнес я, находя в себе силы чувствовать себя с ней на равных.

— Хе, обставил, хочешь сказать? Хорошо… зови меня Пино…

— Пино? — Я издал тихий смешок. — Ты, я вижу, хочешь меня накормить этой ерундой? Ведь и это не твое настоящее имя!

— Слушай! У меня много разных имен! Вплоть до «Черта», по сути дела именно тем ты и привлек мое внимание, что слишком часто в последнее время звал меня! — у меня комок подкатил к горлу. Я ведь и вправду только и делал что чертыхался! Черт! Тьфу, вот опять! — А Пино, это имя, которым я пользуюсь чаще всего.

— Пино… — я немного подумал. — Это что-то вроде Пинокио? Или Пианино?

— Нет, это Пино Колладо!

— А! Твой любимый коктейль!

— Да нет же! Пино и Колладо… это есть такая легенда. Неужели ты не слышал? — я отрицательно помотал головой. — Пино была прекрасной танцовщицей… — я поднял брови и наигранно сделал вид, что до ужаса удивлен. — Хм! Да! Она была поистине прекрасной девушкой, а Колладо — великим, но бедным магом. Они были неразлучны, но волшебник любил только Пино и заботился о ней, а прекрасная Пино любила другого…

— Другого?

— Ну… других… И Пино и Колладо были бессмертными и девушка влюблялась в смертных мужчин, каждый раз страдая после их смерти и заставляя страдать Колладо, безудержно и полностью отдаваясь своим возлюбленным. Потом, осознав, что Колладо страдает из-за нее, Пино убила себя заколдованным кинжалом, избавляясь от проклятия, а это было именно оно, и призналась Колладо, что любила все это время только его. Маг не пережил потери возлюбленной и тоже наложил на себя руки. Тоже магическим способом. Но уже при смерти, волшебник понял, что его любовь к Пино было тоже проклятием.

— Грустная история, знаешь ли… Никто никого не любил, а умерли все от любви…

— Так часто происходит… — девушка с грустью опустила глаза. А на меня нахлынули чувства. Те самые, что уже навещали меня при первой нашей встрече с ней. Сейчас мне было все равно, использует она меня или нет. Не в этом суть… я обнял Пино за плечи. Все равно кто кого не сможет удержать в конце, но… Черт, возьми… Мои пальцы коснулись ее щеки и повернули ее лицо ко мне. Я взял ее за подбородок, как это делала она. В ее глазах я увидел какую-то надежду. Обман? В задницу эти мысли! Наши губы слились в нежном поцелуе. Я обнял ее за талию. Пино прижалась ко мне всем телом. Сколько мы сидели так и целовались, я не знаю. Звезд и убывающей луны мы дождались — это точно. Потом мы каким-то образом оказались в комнате Пино. На огромной кровати. Податливость и гибкость девушки творили со мной что-то невообразимое. Я, не имея никакого опыта в общении с женщиной, очень быстро понял, что к чему и что куда! Я целовал упругое стройное тело, ласкал его руками. Ее теплые ладошки скользили по моей спине, взъерошивали мои волосы. Я водил языком по ее животику, опускаясь все ниже. Ее учащенное дыхание приводило меня в неистовство. Я осознал, что такое инстинкты животного. Я хотел держать ее всю, обнимать полностью, чтобы не осталось ни одной клетки наших тел, которые бы не соприкасались! Наслаждение туманило сознание. Вскоре, я вообще ничего не понимал. Пино была прекраснее всего, что я когда-либо видел за всю свою жизнь. Я был ее демоном, а она дарила мне свою любовь. Все мое тело стало как будто ватным и откликалось на любое прикосновение девушки наплывом блаженства. Она уложила меня на спину, а сама села сверху и стала ритмично раскачиваться. Мы стали одним организмом. Блаженство превысило все границы, я закрыл глаза. Голова кружилась от удовольствия. Трижды девушка на мгновение замирала и судорожно начинала глотать воздух. Я приблизительно знал, что это обозначает и сознание этого дарило мне дополнительное удовольствие, рекой бурлившее во мне. Когда Пино замерла в четвертый раз, пик наслаждения настиг и меня. Я крепко обнял девушку, прижался щекой к ее груди. Мышцы будто одеревенели на какое-то время, затем резко вздрогнули и напряглись. Из моей груди вырвался глухой звериный рык. Я резким движением перевернул Зло на спину, накрывая ее своим телом и вдавливая ее за