ты думаешь, что она не попадет под перекрестный огонь?

Между тем Роберт Эрл и Миранда немного сбавили темп. Кин начал играть песню Брента «Тустеп вдовца» — очевидно, Роберт Эрл хорошо ее знал. Его исполнение показалось мне немного странным: он добавил причудливого черного юмора, делавшего трагедию немного нереальной. Она превратилась в обычную песню «кантри»: моя-мама-умерла-а-моя-собака-угодила-в-тюрьму. Мне это совсем не понравилось.

Между тем приятели Шекли нашли новых друзей и посматривали в мою сторону, дожидаясь команды «фас».

Лицо Шекли потемнело. Пока я говорил, он не смотрел на меня, снова сосредоточившись на Миранде, но уже не получая удовольствия от ее пения. Он поднял руку и коснулся пластыря на своем лице. Когда Шек снова заговорил, его голос звучал небрежно, но стал предельно холодным.

— Не испытывай больше свою удачу, сынок. Ты меня слышишь?

Он не собирался мне угрожать, просто дал честный совет. Кроме того, его слова означали, что разговор окончен.

Как только я ушел, приятели Тилдена Шекли возвратились за его столик и постарались восстановить прежнюю непринужденную атмосферу — открывали новые банки с пивом, раскуривали сигареты и разговаривали громкими голосами. На лице их босса застыла каменная улыбка, он смотрел в пустоту, словно на сегодня его разум уже удалился в другие миры.

Роберт Эрл и Миранда продолжали петь. Пары танцевали медленный танец. Мило развлекал больших шишек из Нэшвилла забавными историями и новыми бутылками охлажденного вина.

По дороге к выходу я дружелюбно кивнул помощнику шерифа округа Бехар. Моя банка «Бадвайзера» опустела. С одной покончено, осталось еще двадцать девять.

В перерыве я стоял у входа в бар, наблюдая, как по шоссе проносятся машины с зажженными фарами. Приехало около пятидесяти человек; многие из них заметно обрадовались, когда кассир сообщил им, что сегодня выступает Миранда Дэниелс. Однако никто не испытал особого счастья, увидев, что у входа стою я, и никто не попросил у меня автограф.

Через несколько минут после того, как зазвучали записи, у входа появилась Миранда, которую сопровождали улыбающиеся ковбои. Она поблагодарила их и отказалась от предложений выпить, и те постепенно разбрелись в разные стороны. Миранда подошла ко мне, улыбнулась и взяла меня за руку.

Мы молча зашагали по склону холма в сторону моста Хелотс-Крик. Через сто ярдов вокруг нас сомкнулась ночь. Небо все еще скрывали облака, но на юге уже тускло сияли отраженные городские огни. У моста мы остановились.

Миранда прислонилась к металлическим перилам. Я встал рядом. Наши глаза находились на одном уровне с верхушками чахлых мескитовых деревьев, растущих в высохшем русле реки. Мы почти ничего не видели вокруг себя, но теплый воздух пропитал запах мяты и аниса.

— Мило сказал, что песни звучали неплохо, — задумчиво проговорила Миранда.

— Ты пела замечательно.

Миранде не пришлось делать лишних движений, чтобы прижаться ко мне.

— Он ведь тебя не одобряет?

— Роберт Эрл Кин?

Она игриво толкнула меня.

— Мило. Я думала, он твой друг.

— Он тревожится из-за сделки с «Сенчури рекордс». Ты многое поставила на карту, и Мило опасается, что Шекли все испортит. Он переживает, что мне пока не удалось найти способ заставить Шекли отступиться.

Она провела рукой по металлическим перилам, и ее ладонь нашла мою руку.

— Но ведь это еще не все?

— Верно. Когда я в последний раз работал с Мило, между нами стояла женщина. Прошло три или четыре года, прежде чем мы снова начали разговаривать друг с другом. Сейчас его беспокоит, что я могу отвлечься от дела из-за женщины, на которую он сделал ставку.

— А ты можешь? — В ее голосе появились новые интонации.

Я смотрел на мескитовые деревья.

— Давай поговорим об этом. Наверное, пришло время выяснить, почему ты решила, что наши отношения будут тебе полезны.

В темноте я не мог разглядеть ее лицо, и мне пришлось делать выводы по наступившему молчанию и тому, что она убрала руку и отстранилась от меня.

— Что? — спросила она.

— В пятницу вечером ты дала мне понять, что не против куда-нибудь уехать. Все стремятся о тебе позаботиться и считают, что только они в состоянии сделать это правильно. Ты очень эффективно культивируешь подобного рода зависимость, и тебе удалось довольно далеко зайти.

— Я не… — голос Миранды дрогнул. Слова прозвучали слегка сдавленно, но все еще шутливо, как будто она пересекла черту в игре и начала понимать, что партнер больше не желает подчиняться прежним правилам. — Я не уверена, что мне нравится, как вы со мной разговариваете, мистер Наварр.

— Самое смешное, что я тебя не виню, — продолжал я. — Я хочу, чтобы ты добилась успеха. Твоя жизнь дома была не слишком радостной, и ты делала все, что могла, чтобы оттуда вырваться. Например, нашла способ контролировать отца, превратила Шекли в своего знаменосца, заставила брата продать тебе песни. Когда контроль Шекли стал слишком жестким, ты вынудила Кэма Комптона выдать информацию, которая могла вернуть тебе свободу, и подтолкнула Леса Сент-Пьера к шантажу. Когда дела пошли не так, как тебе хотелось, ты решила, что будет неплохо иметь меня рядом, и подарила мне вечер пятницы. Теперь твои шансы в «Сенчури рекордс» выглядят не слишком многообещающими, и ты снова обратилась к Шеку. Мы все влюблены в тебя, Миранда. Мило, Шек, я. Даже Эллисон. Мы бегаем вокруг тебя, отпихивая друг друга, и носимся с тобой, как с ценным призом, а ты спокойно направляешь нас. Прими мои поздравления.

— Поверить не могу, что ты сейчас произнес эти слова.

Я провел руками по металлическим перилам.

— Тогда убеди меня, что я ошибаюсь.

Из-за холма до нас донеслась новая песня, зазвучавшая во «Флор» под аккомпанемент бас-гитары и скрипки.

— Ты думаешь, я провела с тобой ночь пятницы из-за того… — Ее голос дрогнул, и она замолчала.

Все мое естество толкало меня к ней, заставляло отреагировать на ее замешательство. Однако я молчал.

Снизу подул теплый ветерок, который принес запах аниса.

— Я не позволю тебе так думать, — настаивала Миранда.

Она спряталась у меня на груди и обняла за плечи, ее пальцы коснулись моих лопаток.

— Однако ты ничего не отрицаешь, — сказал я.

Миранда прижалась лицом к моей шее и вздохнула.

Я продолжал легко ее обнимать, чувствуя, что в горле у меня пересохло.

Я не знаю, сколько прошло времени, прежде чем мимо нас по мосту проехал бело-коричневый пикап Дэниелсов, почти беззвучно проскользнул по Олд-Бандера и остановился возле входа во «Флор».

Я заставил себя заговорить.

— Ты ждала брата?

Миранда слегка отстранилась, ее руки скользнули вниз, и наши пальцы переплелись. Она посмотрела туда, куда был направлен мой взгляд, и увидела в пятидесяти ярдах своего отца, вылезающего со стороны