— Трес Наварр, — представился я. — Меня попросил зайти к вам Мило Чавес. Я увидел, что Кэм малость вышел из-под контроля, и… — Я поднял вверх обе ладони, потому что не сумел придумать эвфемизм, описывающий столкновение головы с пивной бочкой.

— Вышвырнуть этого типа вон? — осведомился менеджер.

— Проклятье, да! — рявкнул отец Миранды.

Кэм пролепетал нечто невнятное.

Миранда и блондинка переглянулись. Миранда недовольно вздохнула, но сказала менеджеру, чтобы тот успокоился, заверила отца и брата, что все в порядке и что я, скорее всего, не сумасшедший, затем предложила всем оставить ее в покое.

Отца Миранды пришлось еще некоторое время убеждать. Певица несколько раз повторила, что с ней все хорошо, и объяснила ему, что я от Мило Чавеса. Ее слова не особенно успокоили старика. Наконец он, шаркая, удалился, предрекая дочери катастрофические последствия общения с молодыми людьми, которые не умеют одеваться и носят рюкзаки.

Когда толпа рассосалась, блондинка посмотрела на Кэма Комптона, все еще валявшегося на полу в позе зародыша, перевела взгляд на меня и задумчиво улыбнулась.

— Так вы от Мило Чавеса?

— Услуги первого класса по вполне приемлемым ценам.

— Будь я проклята, Чавес наконец сделал что-то правильно. Угостить вас пивом?

Миранда посмотрела на нее так, словно подруга спятила.

— Убью тебя, — пробормотал Кэм.

— Я сейчас вернусь, — обещал я дамам, взял Кэма за запястья и выволок его наружу.

— Классная работа, — сказала блондинка, когда я покидал комнату.

Лишь немногие обратили на нас внимание, пока я тащил гитариста мимо стойки бара к входной двери; парочка посетителей рассмеялась.

— Браво, Кэм, — сказал кто-то.

Гарретт поехал за мной.

— Чудесно. Теперь я могу вычеркнуть еще и это место из своего списка. Боже мой, тебе следует почаще меня навещать, братишка, — проворчал он.

Когда мы выбрались в вестибюль, я уложил Кэма боком на складной столик. Тот бормотал невнятные угрозы и пытался выплюнуть изо рта волосы.

— Просто великолепно, — прорычал Гарретт, когда мы вернулись в клуб. — Джимми Баффетт будет через две недели выступать в «Манор Даунс». Кэм знаком с клавишником. Боюсь, теперь я могу забыть о возможности пройти за кулисы.

Я попросил менеджера принести моему брату бутылку «Шайнер бока».

— К дьяволу, — сказал Гарретт. — У тебя есть ЛСД?

Когда я вернулся в заднюю комнату, Миранда и блондинка пили пиво «Лоун стар» и о чем-то разговаривали.

Увидев меня, они замолчали.

— Привет, дорогой, — сказала блондинка и предложила мне бутылку с длинным горлышком и стул. — Тебя зовут…

Я повторил свое имя.

— Эллисон Сент-Пьер. Жена Леса. А это, как ты и сам догадался, Миранда.

Я пожал здоровую руку Миранды. Она оказалась мягкой и теплой, но вялой.

— С сегодняшнего дня я ваш поклонник.

Миранда заученно улыбнулась.

— Первое отделение сорвалось.

— Чепуха, — возразила Эллисон.

Они прекрасно дополняли друг друга — миниатюрная и сдержанная брюнетка Миранда; загорелая высокая Эллисон с прямыми светлыми волосами и возбуждающей улыбкой. Белая обтягивающая блузка и джинсы Эллисон подчеркивали отличную фигуру, возможно, слишком соблазнительную, такие обычно вызывают одобрительный свист в спортивных залах у старшеклассников. Я старался думать о ней как о миссис Сент-Пьер, но у меня плохо получалось.

— Вы получили свое имя благодаря Чосеру? — сказал я ей.

Эллисон глотнула пива и бросила на меня быстрый взгляд. У нее были зеленые глаза.

— Первый раз такое слышу, — призналась она. — Большинство парней начинают с Элвиса Костелло.[53]

Миранда слабо улыбнулась, будто слышала подобные разговоры в каждом баре, где ей доводилось бывать. Она вела себя так, словно привыкла, что после концертов Эллисон всегда становилась центром внимания. Миранда поудобнее устроилась на стуле, посмотрела на свою выпивку и облегченно вздохнула.

— «Рассказ мельника»,[54] — сказал я. — Эллисон прославилась тем, что заставила одного парня поцеловать свою задницу.

Эллисон рассмеялась, и ее глаза заблестели.

— Чертовски прямолинейно. Она мне уже нравится.

— Вы преподаватель английской литературы, мистер Наварр? — спросила Миранда, не поднимая глаз. — Мило называл вас… как он сказал?

— Очень умный специалист по ломанию рук, — вставила Эллисон и подмигнула мне.

— Я польщен, — ответил я. — А где Мило?

Эллисон скорчила гримасу и уже собралась выдать не самое приятное предположение, но ее прервала Миранда.

— Он обещал зайти попозже, если получится, — сказала та. — У него какие-то проблемы в офисе.

Эллисон оценивающе посмотрела на меня, вероятно, прикидывала, насколько может быть со мной откровенной.

— Полагаю, ты в курсе наших развлечений — резкая критика, украденная пленка с демонстрационной записью, убийство скрипачки.

— Не говоря уже о вашем исчезнувшем муже.

Я хотел посмотреть на их реакцию, чтобы оценить, известно ли Эллисон то, что знаю я, и рассказали ли об этом Миранде. Очевидно, Мило ничего не скрывал. Миранда выглядела огорченной, но явно была в курсе дела. Эллисон лишь улыбнулась.

— Он вернется, — уверенно заявила она, скорее для Миранды, чем для себя. — Я слишком хорошо знаю ублюдка, чтобы в этом сомневаться. Как только он закончит глотать таблетки и трахать дебютанток.

Она попыталась продемонстрировать легкое презрение, но у нее получилось не слишком удачно.

Наступило неловкое молчание, и я приложился к своему пиву. Миранда принялась поочередно нажимать пальцами на флакончик с синим освежающим гелем, который лежал в сумочке, висевшей у нее на запястье. Эллисон не могла усидеть на месте.

Неожиданно она рассмеялась и наклонилась ко мне через стол; ее волосы рассыпались по плечам шелковистой волной, словно кто-то отодвинул занавес. Кончики скользнули по столу, где остался влажный кружок от бутылки с пивом.

— Плевать на Леса. А тебе известно, Трес, что Миранду нашла я?

Та начала протестовать.

— Извини, милая, мне не так часто доводится про это рассказывать. Я хочу похвастаться.

Она положила руку Миранде на плечо. Жест выглядел бы как дружеский, но у той сделалось такое несчастное лицо, что у меня возникло ощущение, будто она маленькая девочка, которую Эллисон собирается увести из супермаркета.

— Тилден Шекли совершил один хороший поступок в своей жизни, — сказала мне Эллисон. — Дал Миранде возможность выступить во время Южно-восточной конференции прошлой весной. Там я услышала, как она поет. Мы долго разговаривали и стали подругами, тогда я и рассказала о ней Лесу. Так