пески в комплекте с болотом и трясиной, никаких проблем.

— ! — высказался Ринсвинд.

— Извини, говори немножко погромче. Сейчас, минутку…

Снова раздался гармоничный звон.

Когда Ринсвинд открыл глаза, то увидел, что стоит на пляже. И Эрик тоже. Создатель висел в воздухе неподалеку от них.

Ветер, свистевший в ушах, внезапно стих. Не было даже слабого ветерка.

— Я просто подправил одну штучку, — объяснил создатель, заметив выражение лица волшебника. — Итак, что ты говорил?

— Я хотел перестать нестись навстречу Смерти, — ответил Ринсвинд.

— А-а. Прекрасно. Ну, рад, что мы с этим разобрались. — Создатель рассеянно оглянулся вокруг. — Вы случайно не видели тут мою книгу? Мне казалось, что в самом начале она была у меня в руке. — Он вздохнул. — В следующий раз потеряю собственную голову. Однажды я создал мир и совершенно забыл про белемнитов. Про всех этих паршивцев до единого. Сначала я не смог их достать, сказал себе, что загляну потом, когда они будут на складе, и совершенно забыл об этом. Только представьте себе. Никто этого, разумеется, не заметил, потому что вселенная, ясное дело, только что образовалась и там понятия не имели, что белемниты должны быть, но у населения вселенной это определенно вызывало скрытые психологические проблемы. Глубоко в душе они все равно сознавали, что чего-то не хватает… — Создатель взял себя в руки. — Но, как бы там ни было, я не могу торчать здесь весь день. Как я уже говорил, у меня уйма работы.

— Уйма? — переспросил Эрик. — Но я думал, ты уже закончил…

— О нет. До этого еще далеко, — возразил создатель, уже начиная растворяться в воздухе. — Это все квантовая механика. Ты не можешь сделать все раз и навсегда. Твои заботы продолжают разветвляться. Это называется множественный выбор, это как красить… красить… красить что-то очень, очень большое, что ты постоянно должен красить заново. Казалось бы, нужно изменить одну небольшую деталь, но какую именно — вот в чем проблема. Что ж, приятно было с вами познакомиться. Если вам понадобится что-нибудь еще, ну, знаете, лишняя луна или что-то в том же духе…

— Эй!

Создатель появился снова. Его брови были подняты в вежливом удивлении.

— А что дальше-то? — спросил Ринсвинд.

— Дальше? Ну, скоро сюда заявятся боги. Они с переездом никогда не тянут. Постоянно вьются где-то рядом, как мухи вокруг… мухи вокруг… словом, как мухи. Сначала, конечно, они проявляют норов, но быстро обвыкаются, Кстати, по-моему, это они отвечают за вас, людей. — Создатель чуть нагнулся. — Должен признаться, люди у меня никогда не получались. Руки и ноги почему-то никак не выходят.

Он исчез.

Эрик и Ринсвинд немного подождали.

— Думаю, на сей раз он действительно ушел, — сказал Эрик некоторое время спустя. — Но приятный человек, правда?

— Поговорив с ним, начинаешь лучше понимать, почему мир устроен именно так, а не иначе, — согласился Ринсвинд.

— А что такое квантовая механика?

— Не знаю. Видимо, это женщина-механик, которая чинит какие-то кванты.

Ринсвинд посмотрел на бутерброд с яйцом и кресс-салатом, который все еще был зажат в руке. Майонез так и не появился, и хлеб был плохо пропеченным, но до появления следующего бутерброда оставались тысячи и тысячи лет. Сначала должно зародиться сельское хозяйство, потом приручат животных, из примитивного кремневого предшественника разовьется нормальный острый нож, дальше изобретут технологию обработки молочных продуктов… А если будет желание сделать все как следует, придется еще научиться выращивать оливковые деревья и перец, изобрести чаны для выпарки соли, освоить процессы ферментации уксуса и методики элементарной пищевой химии — и только тогда человек наконец увидит еще один такой бутерброд. Он был единственным в своем роде — небольшой белый треугольник, полный анахронизмов, потерянный и совершенно одинокий в этом недружелюбном мире.

Тем не менее Ринсвинд не сдержался и откусил кусочек. Бутерброд был так себе.

— Вот чего я не понимаю, — начал Эрик, — так это того, что мы здесь делаем.

— Вряд ли это был философский вопрос, — отозвался Ринсвинд. — Ты, видимо, хотел спросить, что мы делаем здесь — на заре созидания, на этом пляже, который и в употреблении-то почти не был?

— Ага. Именно это.

Ринсвинд уселся на камень и вздохнул.

— Думаю, это довольно очевидно. Ты хотел жить вечно.

— Я ничего не говорил насчет путешествий во времени, — возразил Эрик. — Я выразил свою мысль очень недвусмысленно, чтобы не было никаких фокусов.

— А тут и нет никаких фокусов. Твое желание пытается сбыться. Сам подумай. “Вечно” означает весь диапазон пространства и времени. Вечно. На протяжении Вечности. Понимаешь?

— Ты хочешь сказать, что вроде как нужно начать игру с самой первой клетки?

— Ага.

— Но это же бессмыслица! Прежде чем тут появится кто-нибудь еще, пройдут годы!

— Столетия, — мрачно поправил его Ринс-винд. — Тысячелетия. Эпохи. А потом начнутся всякие там войны, полезут чудовища и все такое прочее. Большая часть истории просто отвратительна — если рассмотреть ее внимательно. И даже не очень внимательно.

— Но я хотел продолжать жить вечно с этого момента! — Эрик был в отчаянии. — В смысле, с того момента. Ты только посмотри по сторонам. Здесь нет девчонок. Нет народу. В субботний вечер совершенно некуда пойти и…

— Первый субботний вечер наступит через много тысяч лет, — поправил его Ринсвинд. — А до этого будут просто вечера.

— Ты должен немедленно вернуть меня обратно, — заявил Эрик. — Приказываю тебе. Изыди!

— Еще раз посмеешь заговорить со мной таким тоном, получишь затрещину, — предупредил Ринсвинд.

— Но все, что тебе нужно, это щелкнуть пальцами!

— Не получится. Твои три желания уже выполнены. Извини.

— Что же мне теперь делать?

— Ну, если увидишь, как что-то выползает из моря и пытается дышать, можешь посоветовать ему не тратить времени зря.

— Это, по-твоему, смешная шутка?

— Честно говоря, да, довольно забавная, — с ничего не выражающим лицом отозвался Ринсвинд.

— Что ж, у нее вырастет длиннющая борода, — заметил Эрик.

— Чего?

— Ну, ты же никуда не денешься. Ты останешься здесь, со мной.