серьезные силы. Майор говорил об авиа налете, но у немцев прекрасно налажена взаимосвязь с авиацией, как бы не спустили на землю, наших соколов, еще до того, как они смогут отбомбиться.

  Выдвигаться решили рано утром. Сейчас все свободные от караула, спали как убитые. В первую очередь, спали мои разведчики, и я сам. Разбудили нас в пять утра. Светает поздно, успеем по темноте далеко пройти. Можно было бы раньше выйти, но Истомин решил дать нам отдохнуть. И так почти сутки на ногах. С утра, когда вылез из палатки, чуть не окоченел, ночью ударил мороз, не знаю, но думаю градусов двадцать. Дубак был серьезный. Быстро собравшись, глотнул чаю, мне его Зимин принес, и стал собирать парней. Казах оклемался вроде, остальные в порядке. Вышли уже через двадцать минут. Хотел я ехать на Ганомаге, но майор не дал. Слишком опасно было, пришлось топать.

  - Зато не замерзнешь! - Сказал с ухмылкой Истомин.

  Двигались больше часа. Болота не промерзали, приходилось осторожничать, обходить. Иногда, где- то в стороне вспыхивала стрельба, но довольно вялая. Может партизаны, их тут вроде много должно быть. Нез наю. Еще через час, услышали уже что-то посерьезней, похоже, мы где-то близко к высотам, отчетливо слышится грохот артиллерии.

  - Серег, это фронт? - Спросил Зимин.

  - Наверное, слышишь хреначат как? - показал я рукой в направлении грохота.

  - Да уж, вроде даже зарево видно, - добавил Вано.

  - А много там фашистов? - задал вопрос дед.

  - Не знаю, должно быть много. Мало бы сюда не дошли, - заключаю я.

  Дальше шли молча, тишину нарушал хруст ледяного наста, под ногами, да редкие матюги, когда кто-нибудь запнется. Странно, но никого еще не встретили, хотя мы уже явно близко. Я чего-то представлял, что будут какие-нибудь штабы, госпитали, или еще что, а вокруг никого.

  Вскоре, послышался гул моторов, казах поднял в небо взгляд, и указал рукой.

  - Немчура, наши таким количеством не летают.

  Я поднял глаза и увидел, медленно проплывающую в небе тучу из самолетов. Шли они, делая пологую дугу, куда-то на северо-запад.

  - Наверное, Ленинград бомбить! - Произнес Зимин.

  - Может быть! Смотри как их много.

  В небо устремились трассы выстрелов, зенитки долбили, но явно не попадая. Да и сложно это.

  - Суки, весь город разбомбят! - Показал кулак в небо Круглов, - я был в Ленинграде до войны, такой красивый город!

  - Это точно! - поддакнул я.

  - Тише вы! - рыкнул на нас Мурат. - Влево, метров двести. - Он указал направление.

  Приглядевшись, я увидел вдалеке движение, и не одно.

  - Похоже, начинаются тылы, - продолжил Мурат.

  - Скорее всего, - кивнул я. - Давай Мурат, проверь, только как всегда, тихо.

  - Обижаешь, командир! - шепнул он и пополз вперед.

  Мы залегли, осторожно поглядывая вокруг.

  - Наши это, - доложил, вернувшийся через пять минут, казах.

  - Точно? - переспросил я.

  - Да! Вряд ли немцы, могут ТАК, ругаться. Крыли какого-то Евсюка.

  - Ну, так только наши могут. Сидите здесь, - приказал я бойцам, - если все нормально, свистну!

  Махнув казаху, следовать за мной, я преодолел открытый участок земли, и оказался в тени деревьев.

  Да, ни фига не лето, на нас ватники, но от холода все равно, сопли застывают, не долетая до земли.

  Передо мной, что-то чернело, приглядевшись, понял, воронка. Ни хрена это не тылы, это же линия обороны, была. Вон и остатки полузасыпанных окопов. Двинулся дальше, через несколько метров наткнулся на изувеченный труп. Судя по остаткам формы, наш боец. Рядом лежала винтовка с расщепленным прикладом. Передернуло, бля, под бомбежку попали. Господи, да сколько их тут? Вокруг, то тут, то там, виделись фрагменты тел. Некоторые были целы, но с множественными осколочными ранениями. Спустившись в траншею, пополз дальше, прислушиваясь. Где-то в стороне рвались снаряды. Слышалась редкая стрельба. Вдруг, мне в затылок что-то уперлось, и тут же я услышал голос.

  - Товарищ старшина, вот, гада поймал. Мародерит или шпионит тут.

  Второй голос раздался где-то в стороне.

  - Тащи его сюда, третий уже за утро. Чего они все здесь лазают.

  Второй голос был с хрипотцой, явно не молодого бойца.

  - Вставай курва! - меня чувствительно пнули в бок. Ватник толстый, смягчил удар, но я все же сжался. - Вставай говорю, а то еще добавлю.

  - Хотя бы спросил для приличия, кто я такой, а то сразу пинаться. - Недовольно пробормотал я.

  - Заткнись, сейчас доведу до старшины, он и спросит. Или шлепнет, как и других. - Угрюмо проворчал мой конвоир.

  Во дела, как встречаюсь с кем-то на фронте, обязательно бьют. Пока не буду нашим свистеть, а то, правда, шлепнут, не спросят, как зовут. Пройдя метров пятьдесят по траншее, увидел кучку бойцов. Сидели все вместе на дне окопа. Кто-то курил, кто-то дремал. При моем приближении, поднялся один красноармеец.

  - Наверное это и есть, старшина. - подумал я, глядя на человека лет пятидесяти, в каске и ППШ в руках.

  - Да сколько их еще там ползает? - спросил кто-то.

  - Кто такой? - задал вопрос старшина.

  - А вы кто, что можете задавать вопросы? - ответил я по еврейски.

  - Ты гля, какой борзый! - Опять раздался чей-то голос, но старшина, не оценил шутку.

  - Голованов, замолкни! - Приказал он, и повернулся ко мне. Внимательно оглядел меня, и видимо что-то почуяв, ответил.

  - Старшина Евсюк, - коротко пробормотал он, не вдаваясь в подробности.

  - Младший лейтенант государственной безопасности Новиков, кто у вас за командира, старшина?

  Все сразу подскочили, старшина выпрямился, а ствол, упиравшийся мне в спину, опустился. Я достал корочки, и показал их старшине.

  - Извините, товарищ лейтенант, - стал извиняться старшина, застегивая ворот на гимнастерке.

  - Отставить, старшина, сядьте все, а то увидят немцы. За бдительность хвалю, но ты, - я повернулся к бойцу, который меня поймал, - все-таки не пинайся, до выяснения.

  - Виноват! - тихо сказал парень, и уставился в землю.

  - Ладно, проехали. Кто, говорю главный у вас? - повторил я.

  - Капитан Лобачев!

  - Капитан?

  - Да, командир батальона погиб, он принял командование.

  - Ясно, отведите меня к нему. Хотя отставить. Старшина, я возьму у вас этого ретивого служаку? - указал я на своего пленителя. Тот опять стушевался.

  - А куда, товарищ лейтенант, можно спросить?

  - Тут недалеко, туда, откуда он меня привел. Я не один здесь.

  - А сколько вас? - навострил уши старшина.

  - Увидите! - коротко бросил я. Пройдя по траншее обратно, я вышел пригнувшись с позиций и три раза свистнул. Тот час откуда-то вылез казах, затем показались остальные.

  - Ты чего, рядом прятался? - спросил я у Мурата.

  - Да, видел как тебя скрутили, хотел уж выручать идти.

  - Хорошо не пошел, тут ребята бдительные, и злые! - показал я насовсем смущенного бойца. - Да ладно тебе, успокойся, не было ничего. - Парень шумно выдохнул, и улыбнулся. Наверное, подумал, что я его теперь загоняю.