руки и сделала шаг вперёд. Пламя, оставшись на месте, вошло в неё. На уровне груди. Маленькой девушке пришлось даже встать на цыпочки. Вот так! Напротив сердца. Она сделала ещё один шаг вперёд. И ещё. И остановилась напротив Иверта. Опустила руки и посмотрела ему в глаза. Прямо. Ничего не боясь.
– Счастья и радости те…
– Моё счастье тебя не касается. О себе позаботься, пока можешь…
Колдун опешил.
Архот пришёл в себя и снова выхватил меч. С криком ярости кинулся он к Рене, но Ирмуна встала на его пути.
– Не советую! Ты однажды уже видел свет этого камня. А теперь во мне ещё Неугасимое Пламя. Уходи или будешь уничтожен.
Архот затрясся, застучал зубами и, озираясь, начал отступать. Ирмуна шла на него. Медленно, неотвратимо.
И Архот побежал…
А на арену спрыгнул с трибуны молодой пограничник. Схватив Иверта за плечо, он развернул его лицом к себе.
– Счастья и радости тебе… – заблеял колдун.
– Сейчас ты получишь столько счастья, что не сможешь унести, старый пердун! Где моя мать?
Рене поморщился:
– Какие грубые слова…
– Ничего, – рассмеялась Ирмуна, – Просто люди отвыкли от них. Пройдёт немного времени, и они снова научатся отличать хорошее от плохого.
Тени
Номут стоял у окна и смотрел на ясное вечернее небо. “Наверно, это последний солнечный день в этом году, – подумал он, – Ну и хорошо!”
Солнце светило в глаза, отбрасывая тень в складки богатой парчовой ткани оконных занавесей.
– Ты уверен? – сурово спросил Номут, – Это действительно Венец Стражей?
Тень почтительно шмыгнула носом и что-то прошелестела в ответ.
– Не может быть. Венец не даётся в руки…
Тень колыхнулась.
– Вот как? А убить?
Снова тихий шелест. Номут облегчённо захохотал.
– Как мило! Значит, только добрая магия? Это потрясающая новость. Куда же она пошла?
Тень колыхалась долго…
– А вот это плохая новость. Если Иверт получит и Пламя, и Венец… Что там за шум?
Двери распахнулись от удара. Архот ввалился в зал и подбежал к одиноко стоящему правителю. Сапоги его были заляпаны грязью. Он часто дышал, со страхом глядя толстяку в лицо. В глазах Номута мелькнуло волнение. Но он мгновенно взял себя в руки.
– Когда ты научишься вытирать ноги?
– Ты… ты… Иверт… Пламя… она… они! – задышал Архот.
– A-а. Ну, спасибо, что разъяснил.
– Она… забрала Неугасимое Пламя! Венец… у неё Венец! – взвизгнул колдун.
– Ну, про Венец я уже знаю… Что? Как забрала?
– А… вот так! – Архот понемногу пришёл в себя, – Прошла сквозь него… и всё.
– Что “…и всё”?
– И всё… нет Пламени!
– Куда же оно делось?
– А вот придёт – сам спроси…
– А Иверт?
– Что, Иверт! Ему бока намяли – мама не горюй! “Добрые люди”. Ха! В гробу я их видел, таких добрых.
– Его убили?
– Нет, мальчишка вступился.
– Мальчишке-то он на что?
– Они знакомы! – колдун вдруг сел на пол и истерично захохотал, – Они… они… – смех застревал в горле, слова отрывками рвались наружу, – Они приятели… Иверт… когда-то… в при… в приступе доброты… научил щенка грамоте.
Архот обхватил голову руками и застонал, раскачиваясь из стороны в сторону. Номут озверел. Голос его стал глухим, тёмным.
– Нда-а. Старина Иверт, как обычно, неподражаем! Какая трогательная забота о ближнем!
Архот посмотрел на толстяка снизу вверх.
– Что делать будем, правитель? – обречённо поинтересовался он.
– Что-что… убьём!
– Что-то не получается. У мальчишки меч…
– Ну, меч я беру на себя. Ты же знаешь…
– Знаю, знаю, – перебил Архот, – Да только меч-то хрустальный! Что ты ему сделаешь? А у девчонки Венец…
– А вот Венец я точно беру на себя, – беззаботно рассмеялся Номут, – Не может он воевать!
– Как не может? – Архот поднялся.
– А вот так! Не для войны создан. Ты мог там её и прикончить. Венец не может причинить зла. Никому. Даже такому отребью, как ты.
– Не-ет, – Архот вспомнил глаза девушки, – Не уговоришь. Не верю…
– А от тебя веры и не требуется. И уговаривать тебя не собираюсь. Постоишь в сторонке. А теперь собирайся. Навестим кое-кого.
На тропинке
– Как здорово у тебя получилось, – удивился Рене.
Радостные, дети возвращались на запад. Они шли по чистому снегу меж высоких деревьев. Тропинка вилась меж елей, но направление держала хорошо. Зимний лес встретил их приветливо. Заходящее Солнце делало его весёлым и светлым.
– А иначе и быть не могло.
– А как тебе удалось взять Неугасимое Пламя?
Ирмуна рассмеялась.
– А вот это как раз проще простого. Вспомни, как оно появилось?
– Ну, когда троица решила разделить сердце…
– Правильно. Пламя появилось из сердца. Значит, оно там было? Вот я и подумала, что Пламя может жить только в сердце человека. Ведь те, кто пытался взять его руками, оставались ни с чем.
Рене задумался.
– Знаешь, мне кажется, не всё так просто. Если бы дело было только в этом, люди давно бы догадались, как его взять.
– А всё действительно не так просто! Во-первых, Пламя действительно нельзя взять.
– Да, но тебе-то это удалось!
– Нет, Рене. Вспомни, я ничего не брала. Я отдала… я просто отдала ему своё сердце.
