– Я думал, ты захочешь перекусить. Нам надо подкрепиться, – смутился Леонид.

– О… и вино. Вы меня просто балуете, господин летчик. Что происходит в мире? Не передают в новостях про наше падение? – произнесла Лолита таким тоном и в такой позе, словно говорила про падение, а подразумевала грехопадение.

– Лола, только не начинай.

– Что? Ты тут «поляну» накрываешь, винцо, все дела… Чего дергаешься? Ты уже дал мне от ворот поворот… – Она встала, подошла к Лене и поцеловала его в губы. – Мечты должны осуществляться.

– Ты решила меня соблазнить? – усмехнулся он.

– Я уже это сделала. Но ты не бойся, я держу обещание: сегодня мы видимся с тобой в последний раз. Больше не приду на твою вертолетную площадку, и ты меня никогда не увидишь. Будешь жить долго и счастливо со своей Настей. – Лолита задумчиво провела тонким изящным пальцем по его колючей щеке. – Ну что, покажи, какой ты герой?

– Я вот что подумала, дорогая моя Лолита… Ежели у тебя сейчас нет работы, так зачем лишаться бизнеса? – задумчиво произнесла Серафима Максимовна.

– То есть антикварного магазина? – уточнила Лола. – Вы же сами сказали все продать надо.

– Сказала. Ты пришла такая озабоченная, взъерошенная, деньги были нужны. Сейчас по восемнадцать тысяч не берешь, да и я хотела уже уходить с работы, сама себя антикварным экспонатом чувствую. Не думала, что с тобой сработаюсь. А сейчас привыкла к тебе, вроде и ничего. Вижу, переживаешь, мечешься. Неужели любовь? В таком-то возрасте… Прямо как подросток страдаешь, похудела, побледнела, просто на нет сошла, – недоумевала Серафима Максимовна.

– И вы о возрасте! Может, я впервые влюбилась?! – возмутилась Лолита.

– Скорее всего, тебе впервые отказали? Так страдать можно только из-за несчастной любви, – не унималась Серафима Максимовна.

– Что бы там ни было, все закончено, – поджала губы Лола.

– Он оказался настолько плох? Ты же добилась своего. Такие, как ты, всегда добиваются.

– Вы просто как провидица! Прямо все понимаете! Я тоже думала, что все знаю в этой жизни, особенно про живущих инстинктами мужчин. Как видите, нет! Мой оказался слишком хорош.

– И чтобы убедиться, ты переспала с ним… – произнесла Серафима Максимовна с сочувствием.

– Это был эгоистичный поступок, я хотела избавиться от наваждения, – чуть помедлив, ответила Лолита.

– Получилось?

– Я работаю над этим. Мне больно, но я справлюсь. Ради его счастья. Я никогда не буду такой заботливой хозяйкой, как его женщина. И Леня с ней счастлив! Я отпустила его… И сейчас просто зализываю раны.

– Боюсь, уже нет, – пробормотала Серафима Максимовна.

– Что?

– Так, ничего, мысли вслух. Если порядочный и принципиальный человек делает ошибку, например изменяет своей женщине, то потом он терзается муками совести, раскаивается. Леня твой переживает, уверена…

– И в этом тоже виновата я. Видите, Серафима Максимовна, я несу всем только плохое. А он ничего, оклемается. Хорошо, что это случилось до свадьбы. Даже если он любимой и признается, чтобы душу облегчить, уверена, Настя простит…

– Много не бери на себя. Еще скажи, что сама несешь людям тьму и страдания! Прекрати себя вести как капризная девочка, которая топает ножкой, добиваясь чего хочет. Живи как взрослый, самостоятельный человек! Хватит уже! Включи не только сердце, но разум. Надо жить головой, а не эмоциями, – посоветовала Серафима.

– Например, как вы? – с признательностью посмотрела на нее Лолита.

– А почему бы и нет? Хочу повторить: не следует продавать антикварную лавку. Дела пойдут в гору, вот увидишь! К нам на работу даже просится новый сотрудник – девочка-студентка с исторического факультета. Обожает старинные вещи. Никогда такого не было, а тут вот – нате! Это хороший знак, у нас все наладится! Мы с Аркадием Сергеевичем пять лет искали мне помощницу-продавщицу, и вот она сама явилась. Я, конечно, не приняла такое серьезное решение, не посоветовавшись с тобой, но считаю, надо брать. Девочка смышленая, приятная, зовут Каролина. Согласна на небольшой оклад. Ей интересно место работы. Экзотика!

– Считаете, что надо брать – берите. Вы тут главная, вам решать. Сами знаете, от меня толку мало, хоть и по документам хозяйка, – согласилась Лола.

– У Каролины будет свободный график из-за учебы, но мне как пенсионерке все равно, я под нее подстроюсь. Выпьем? – внезапно предложила Серафима Максимовна.

– Чего? – не поняла Лола.

Предложение Серафимы Максимовны удивило Лолу. Но пожилая женщина лукаво подмигнула ей и предложила проследовать в подсобное помещение.

– У меня осталось совсем чуть-чуть водки на донышке, все ждала удобного случая или собутыльника, извини. – Серафима Максимовна засуетилась и достала четвертинку, рюмки и пакет с нарезанным черным хлебом. – А теперь самое главное. – Серафима нагнулась и вытащила из-под кушетки эмалированное зеленое ведро с крышкой. – У меня там всегда прохладно. Не знаю даже, почему. Как погреб, честное слово. Я там иногда продукты храню, которые не любят тепло.

Она открыла крышку, и Лола задохнулась от аромата. Половину ведра занимали хрустящие, аккуратные, как некоторые говорят, «калиброванные» огурчики в пупырышках. Вперемешку с ними лежали чесночок, зонтики укропа, смородиновые и вишневые листья, хрен.

– Собственной засолки, – похвасталась Серафима Максимовна, заметив ее реакцию.

– У меня уже слюнки текут, – улыбнулась Лола.

– Ну так приступаем, чего ждать-то?! К водочке-то самое то! Водка тоже холодненькая.

Вдруг мелодично звякнул колокольчик на входной двери. Похоже, кто-то пришел. Лолита уже поняла, что в ее антикварный магазинчик редко заходят посетители. Во-первых, магазинчик находится в тихом, узеньком переулке. Кроме антикварной лавки других торговых точек здесь больше не было. Поэтому здесь могли появиться только люди, целенаправленно идущие в антикварный магазин. Во-вторых, не так уж много людей в нашей стране увлекаются предметами старины. В этом надо хорошо разбираться да и деньги иметь немалые. А те, кто имел деньги, предпочитали покупать дорогие современные вещи.

К сожалению, в этом же переулке находилась еще одна антикварная лавка. Ее владелец, Петр Евгеньевич Реутов, был другом и конкурентом Аркадия Сергеевича.

– Очень скверный, злобный старикашка, – дала в свое время ему характеристику Серафима Максимовна. – Все время чем-то недоволен, всем завидует и не оставляет нас в покое.

Именно Петр Евгеньевич, грузный, полноватый мужчина со странной прической, зашел к ним на огонек. Странной Лолита называла его прическу потому, что никогда не могла понять, зачем пожилые мужчины лысину на макушке пытаются прикрыть тремя волосинками. Лысину это не спасало, только притягивало к ней любопытные взгляды. Проблему с отсутствием волос тоже вряд ли решало: чем старше мужчина, тем ниже опускается боковой пробор и тем длиннее и более куцыми становятся эти прядки.

– Здравствуйте, Серафима Максимовна. Я вот с гостинцем. – Реутов протянул торт в картонной коробке, перевязанной обычной бечевой.

– С каких это радостей? – фыркнула весьма скептически настроенная Серафима Максимовна, явно удивленная его визитом.

– Так что нам, по-соседски-то? Сколько можно недолюбливать друг друга? – вымученно улыбнулся гость.

– Ладно, проходите к столу, чего уж тут, раз сами пришли, никто не звал, – заворчала Серафима Максимовна. – Тут вот и Лолочка наша. А это Петр Евгеньевич. Думаю, вы знакомы, – представила их Серафима.

– Виделись пару раз, – подтвердила Лолита, протягивая ему руку.

Петр Евгеньевич галантно распластался в «радику-литном» поклоне и поцеловал ей руку.