летописному преданию, признать Святослава неспособным к отмщению за смерть отца. Но ни об Акуне, ни о младшем Игоре в летописи более нет ни слова. Главным игроком на русском политическом поле в ближайшие десятилетия становится Ольга. Что нам известно об этой женщине до замужества с Игорем?

А известно о ней ничтожно мало. «Повесть временных лет» сообщает под 903 годом, что к Игорю привели «жену из Пскова, именем Ольга». Упоминавшаяся уже «Степенная книга» (напомню – поздний источник XVI века) называет родиной Ольги весь (село) Выбутскую под Псковом ^{148}. В. Н. Татищев, ссылаясь на загадочные Раскольничью и Иоакимовскую летописи, указывает как на родной город Ольги на Изборск^{149}. Автор XIX века И. И. Малышевский предположил, что основанием для перенесения родины Ольги из Пскова на близлежащее от него село Выбутино послужила мысль, высказанная в Житии Ольги, содержащемся в Великих Четьях минеях митрополита Макария (составлены в 30-50-е годы XVI века), что во время женитьбы Игоря на Ольге города Пскова еще не существовало. «Степенная книга» развила эту мысль, сообщив, что Псков и был основан Ольгой, когда она уже стала христианкой^{150}. Кроме того, в Никоновской летописи (тоже XVI век) сохранилось известие о Будутине – селе Ольги, в которое она сослала мать Владимира Малушу и которое, «умирая», завещала «Святой Богородице», то есть какой-то Богородичной церкви^{151}. Поскольку ко времени появления Ольги на свет Пскова вроде бы еще не существовало, но зато в середине X века существовало Ольгино село Выбутино-Будутино, то она, следовательно, в нем и родилась^{152} . Аналогично возникло и предложение об изборском происхождении Ольги (В. Н. Татищев считал, что «изборская» версия более правильная, так как «тогда Пскова еще не было»).

Между тем «псковская» версия как будто подкрепляется археологическими данными, согласно которым город Псков сложился к VIII веку – раньше Изборска^{153}. Впрочем, и версия об Изборске (расположен в 30 километрах от Пскова), и версия о Выбутской веси помещают родину княгини в Псковской области. «Повесть временных лет» сообщает, что сани Ольги стоят в Пскове и поныне. Речь, вероятно, идет о сохранении псковичами этих саней как реликвии, в память о своей знаменитой землячке. В позднейшее время в окрестностях Пскова показывали и «Ольгин городок» (как называли в писцовых книгах село Перино близ Снетогорского монастыря), «Ольгин дворец» (другая деревня, там же), «Ольгины ворота», «Ольгины слуды» (рукав реки Великой с каменистым дном, слуда – подводный камень), «Ольгину гору», «Ольгин крест» и т. д.^{154} А в одном из псковских синодиков (в списке XVI века) сообщалось даже о погребении Ольги в псковском Ивановском женском монастыре^{155}. Я убедился, что и по сей день память об Ольге жива на Псковщине. Речь не идет о крестах и часовнях, установленных и построенных местными властями в память о княгине. Народ тоже помнит своих героев! В одном псковском ресторане мне довелось обнаружить в меню мясные рулетики «Древляне». Если вдуматься в соотношение названия и содержания блюда, то невольно приходит в голову мысль, что мрачный юмор в духе Ольги присущ и владельцам ресторана. Кстати, относительно качества продукта ничего не скажешь – рулетики были весьма вкусными. Мое одобрение заслужили еще салат «Арина Родионовна» и котлетки «Александр Невский».

Замечу, что, по версии «Степенной книги», происходившая из Выбутской веси Ольга была простой поселянкой, которую Игорь встретил на перевозе во время охоты^{156} . Однако и это сомнительно. Тот же Малышевский писал, что вывод о низком социальном статусе Ольги был сделан летописцами из предположения о ее сельском происхождении: «Если Ольга происходила из села, то она и была поселянка, простая сельская девушка. Такой вывод поощрялся и тем, отмечаемым в житиях обстоятельством, что об именах отца и матери Ольги „нигде же писания изъяви“. Следовательно, это были люди безвестные, простые»^{157}. Предания о «крестьянском» происхождении Ольги, о том, как она работала перевозчицей, и позднее существовали на Псковщине. Здесь мы, скорее всего, имеем дело с известным стремлением сказителей приблизить героя к слушателям, сделать его представителем их сословия. Большинство же летописных сводов сообщает о знатном происхождении Ольги или ограничивается простым упоминанием о ее браке с Игорем. «Степенная книга», представляя Ольгу бедной поселянкой, оказывается почти в полном одиночестве. Например, Ермолинская летопись (вторая половина XV века) называет Ольгу «княгиней от Пскова»^{158}. Типографская летопись (первая половина XVI века) сообщает, что «некоторые» рассказывали, будто Ольга была дочерью Вещего Олега^{159} . Известие о том, что Ольга была дочерью Олега, сохранилось и в Пискаревском летописце (первая четверть XVII века) и Холмогорской летописи (вторая половина XVII века)^{160}. А В. Н. Татищев со ссылкой на Иоакимовскую летопись (которую, кроме него, никто не видел) сообщает, что «егда Игорь возмужа, ожени его Олег, поят за него жену от Изборска, рода Гостомыслова, иже Прекраса нарицашеся, а Олег преименоваю и нарече во свое имя Ольга»^{161}. В другом месте своей «Истории» Татищев добавляет, что Ольга была «внука Гостомыслова»^{162}. Напомню, что Гостомысл – легендарный славянский старейшина, которому в ряде поздних летописей приписывалась идея приглашения Рюрика и его братьев на княжение. В Мазуринском летописце (80-е годы XVII века) сообщается, что Ольга была «правнукою» Гостомысла^{163}.

Версия о псковском происхождении Ольги, которая на сегодняшний день практически общепринята в науке, не бесспорна. Трудно не согласиться с замечанием такого крупного советского историка, как Н. Н. Воронин, считавшего, что, несмотря на древность Пскова, «вряд ли нога Ольги ступала по его улицам»: «Еще в начале XI века Псков был для Киева своего рода Сибирью – местом прочной и далекой ссылки. Сюда еще в 1036 году Ярослав (Мудрый. – А. К.) заточил своего младшего брата Судислава»^{164}. К тому же сама «Повесть временных лет» намекает на другую версию происхождения киевской княгини, сообщая, что после разгрома Древлянской земли Ольга возложила на древлян тяжкую дань: «две части дани шли в Киев, а третья в Вышгород Ольге, ибо был Вышгород городом Ольгиным».

Что хотел сказать этим летописец? Ясно, что к моменту смерти Игоря и похода Ольги на древлян Вышгород принадлежал княгине, но почему? Он был ее родовым владением? Отметим, что значение Вышгорода в жизни Киевской Руси во все времена было велико. Город возник всего в 12-15 километрах от Киева и с самого начала представлял собой мощную крепость, которая позднее служила для защиты столицы Руси с севера. Подобное расположение Вышгорода по отношению к Киеву позволило ряду историков рассматривать его как некий «придаток», пригород «матери городов русских», «замок» киевских князей^{165}. Вряд ли это справедливо, по крайней мере по отношению к X веку. По данным археологов, в это время территория Вышгорода была равна территории тогдашнего Киева. Город располагал детинцем (кремлем)^{166}. Вышгород являлся центром ремесла и торговли. О значении и силе этого города свидетельствует и упоминание «Вусеграда» в сочинении Константина Багрянородного наряду с другими крупнейшими городами – Смоленском, Любечем, Черниговом. Скорее правы те историки, которые склонны рассматривать Вышгород как независимый от Киева и, более того, какое-то время конкурирующий с ним центр^{167}. И позднее, в XI веке, при князьях Владимире Святославиче и Ярославе Владимировиче, Вышгород оставался княжеской резиденцией. Здесь же по инициативе князя Изяслава Ярославича в 1072 году было осуществлено торжественное перенесение останков святых князей Бориса и Глеба^{168}. Нередко во время военной угрозы князья укрывались в Вышгороде, крепость которого считалась, вероятно, более мощной, чем киевская^{169}. Если признать Вышгород родиной Ольги, то ее брак с Игорем – князем киевским – будет выглядеть союзом двух княжеских семей Русской земли, союзом, укрепившим положение этой супружеской пары среди остальных князей русов.

Можно предположить, конечно, что Вышгород был передан Игорем Ольге. Но это сложнее – слишком богатым подарком выглядит город по меркам первой половины X века. Да и с чего вдруг делать такие подарки Игорю, который, судя по летописным сообщениям, был, мягко говоря, жадноват? А если город и был передан Ольге, то, учитывая, что княгиня владела Вышгородом и не жила в Киеве с Игорем, возникает явная параллель со знаменитой Рогнедой, одной из жен князя Владимира Святого. Охладев к этой полоцкой