— Пока нет. Проводят исследования. По словам врачей, такое внезапное улучшение крайне необычно. Говоря по-простому, Росс, это маленькое чудо.

— Сейчас приеду.

— Не стоит. Уже поздно, да и я ведь говорила — пока только исследования. Я побуду с ней до полуночи. Ты лучше завтра прямо с утра приезжай.

Росс бросил взгляд на часы. Время позднее, и пока не будет результатов, все равно ничего не прояснится.

— Хорошо, Диана. Спасибо, что позвонила.

— До завтра. Спокойной ночи.

Он повесил трубку, пытаясь осмыслить произошедшее. И еще он не знал, злиться ему на монахиню или благодарить ее.

Молчание нарушила Зеб:

— Вы дали Лорен что-то из того сада?

— Да.

— Что именно? — спросил Росс.

— Не важно. Важно другое: этого оказалось недостаточно, а у меня больше нет. Нужно достать еще. Нам нужно гораздо больше… Росс, мне все равно, как ты объяснишь сад и его силу: с научной точки зрения, религиозной или духовной. Просто знай: он может исцелить твою жену, и это лишь малая толика того, что там скрыто. — Она рухнула на стул. — У нас почти нет времени. Я дала Лорен лекарство, которое берегла для себя, чтобы выдержать все тяготы дороги. Я слишком слаба, а без моих подсказок вы, боюсь, не разберетесь в записках отца Орландо и не найдете сад. В общем, Росс, что бы ты ни решил, давай уж поскорее.

Той ночью Россу снилась семья: Лорен и малыш, едва цепляющийся за жизнь. Малыш отчаянно пытался прорваться в этот мир, а его мама из последних сил боролась за то, чтобы остаться в нем.

Пока Росс спал, наемный убийца, ранее известный как Левая Рука Дьявола, бесшумно выполнил приказ своего хозяина.

Сначала он подключил к домашнему телефону Росса прослушивающее устройство. Потом, ранним утром, надев белый халат, прошел по пустынным коридорам больницы. В руке его был черный пакет. Убедившись, что рядом никого нет, убийца вошел в палату номер тридцать шесть отделения спинальной патологии. Подойдя к постели, проверил имя и раскрыл пакет. Он долго смотрел на неподвижно лежащую пациентку и слушал ритмичный шум приборов, поддерживавших ее жизнь. Все это время лицо убийцы оставалось совершенно бесстрастным, без единого намека на мысли или эмоции. Наконец он сунул руку в пакет и выполнил указание генерала Торино.

Бросив последний взгляд на постель больной, он вышел из палаты. Никто не видел его, кроме, возможно, самой пациентки — а та никому не могла рассказать.

Росс надеялся, что решение придет к нему во сне, однако проснулся он все с теми же сомнениями, с которыми ложился спать. А когда они с отцом приехали в больницу, слова невролога определенности тоже не добавили.

— Ей, безусловно, лучше, — заявил Гринблум, — мы не понимаем почему. Сейчас она дышит сама, отек в стволовой части мозга спал. На снимках больше не видны трещины в некоторых позвонках — объяснения этому у нас тоже нет. Хотя она по-прежнему в глубокой коме: единица по шкале Ранчо, три балла по шкале Глазго.

— А ребенок?

— Здесь прогноз немного лучше, — осторожно ответил невролог.

— Выходит, состояние резко улучшилось, но перспективы все те же?

— Именно так.

Росс был рад, что Лорен может дышать без искусственной вентиляции, однако слова Гринблума поубавили его оптимизм. Завтракая с отцом в маленькой больничной столовой, он размышлял о саде Орландо Фалькона. Росс подождал, пока отец покончит с картофельными оладьями и яичницей, а затем все ему рассказал, ожидая, что трезвомыслящий Сэм Келли поинтересуется, с какой стати Росс вообще тратит время на «весь этот бред». Однако отец задумчиво наморщил лоб, бережно сжимая кружку кофе в своих огромных мозолистых руках.

— Я фермер, и я точно знаю: у природы всегда припасен для нас какой-нибудь сюрприз. Так что не жди, что я заявлю: не может быть такого сада, и все тут. Сынок, это ведь ты уехал с фермы и поступил в колледж. Что говорит наука? Такое возможно?

Росс еще раз обдумал свою гипотезу.

— По-моему, теоретически возможно.

— И это может вылечить Лорен? Я где-то читал, что там, в джунглях, есть куча всяких лекарственных трав, о которых современная медицина и понятия не имеет.

Росс напомнил себе, что Лорен стало лучше.

— Опять же и это возможно.

— В данный момент «возможно» — не худший вариант, — заметил отец. — Лучше уж «возможно», чем то, что говорит доктор Гринблум. — Он вперил взгляд в Росса. — Сынок, я знаю, ты не из тех, кто не в силах оторвать зад от кресла, ожидая, чтобы все само собой получилось. Сейчас-то тебя что удерживает?

— Я не могу бросить Лорен и малыша. Если я отправлюсь на поиски, то буду болтаться черт знает где по меньшей мере несколько месяцев.

В обычно спокойных глазах отца вспыхнул гнев.

— Я тебе вот что скажу: если б у меня тогда, давным-давно, был хоть самый мизерный шанс что- нибудь сделать и попытаться спасти твоего братишку или твою маму, которая умерла от рака, я бы это сделал и глазом не моргнув! — Тут он грустно улыбнулся. — Тебе повезло, сынок. Ты можешь хоть что-то предпринять. Не очень разбираюсь в твоей работе, но вроде там надо искать всякие разные вещи. Ты этим занимаешься, и выходит у тебя совсем неплохо. Если есть хоть малейший шанс, что сад существует, то именно ты способен его найти. И если чтобы спасти Лорен и малыша, тебе придется покинуть их на пару месяцев, то поезжай. Я здесь за всем присмотрю. Все равно ферму я продаю: не лежит у меня больше душа к этому, а тебе она и подавно не нужна. Лу Джекмен неплохие деньги предлагает, так что я ухожу на пенсию. В общем, о Лорен и моем внуке можешь не волноваться. Мы с ее мамой за ними пока присмотрим.

Росса охватила благодарность, затеплилась надежда.

— Ты уверен, пап?

— Черт меня побери, сынок, еще как уверен! Попрощайся с Лорен, объясни ей, куда собрался, и давай из штанов выпрыгни, но спаси ее! Не сделаешь ничего сейчас — потом до конца жизни будешь жалеть.

Увлеченный новой целью, Росс направился в палату Лорен, доставая на ходу телефон. В голосе Зеб Куинн слышался такой неподдельный энтузиазм, что он расплылся в улыбке.

— Ну как, Росс, ты решил?

— А ты не передумала? — спросил он.

— Скажешь тоже! Так мы что, едем?

— Да, — ответил он. — Едем.