отце Орландо Фальконе. А что вам известно о нем?
Келли промолчал.
— Полагаю, все это как-то связано с визитом сестры Шанталь. Может, расскажете, что вас беспокоит? Я очень сильный союзник, а у церкви, как я уже упоминал, масса возможностей. Если вам кажется, что манускрипт Войнича — нечто большее, чем думали раньше, то в ваших же интересах поделиться с нами и перейти под надежную защиту католической церкви.
— Защиту? От кого? Я никому не отдам записи Лорен, пока не пойму, что происходит. Я начинаю подозревать, что тому, кто вломился в наш дом и ударил Лорен, как воздух нужны были именно эти записи. — В глазах Келли теперь пылал огонь. — Насколько сильно они нужны вам, святой отец?
Самообладанию Торино позавидовал бы любой, но тут иезуит едва сдержался. Ему помешали, когда главнейший объект его поисков оказался на расстоянии вытянутой руки, — это было невыносимо. Он кипел от гнева и обиды.
— Думаете, я хотел похитить записи вашей жены? Да они мне не нужны! У нас в Ватикане есть архивы инквизиции — мы выясним там все, что нужно. Я просто хотел ускорить дело, а заодно помочь вам.
— Помочь мне? А может, записи Лорен понадобились вам для других целей? Не знаю уж, что вы там задумали.
— Осторожнее, доктор Келли. Вы и понятия не имеете, во что ввязались. Эти знания таят огромную опасность, и я лишь предлагаю разделить вашу ношу, пока не поздно. Не отказывайтесь.
— Почему же? А если откажусь?
Торино сжал зубы. Гнев в нем остыл и словно затвердел, уступая место другим чувствам. Говорить больше не о чем. Келли передумал. Что же такого ему сказала — или, может быть, показала — загадочная сестра Шанталь?
— Вы пожалеете об этом, — холодно произнес Торино, вышел из дома, прошел по дорожке и сел в лимузин.
Расслабившись и обдумав положение, он вдруг вспомнил, где недавно слышал имя сестры Шанталь. Торино позвонил в Рим и велел соединить с отцом Шеймасом Данливи из комиссии по чудесам.
— Я насчет письма из хосписа в Уганде — помните, вы рассказывали на той неделе?
— Чудесное исцеление двоих братьев от СПИДа?
— Да. Как звали монахиню, пропавшую примерно в то же время?
— Сестра Шанталь. — Торино собирался задать еще вопрос, но отец Шеймас добавил: — Генерал, может, это и не важно, но из хосписа прислали кое-что еще по этому делу.
— Что же?
— Резную деревянную шкатулку. Исцелившиеся дети говорят, что ее дала им та самая монахиня.
— Опишите резьбу на шкатулке.
— Сейчас сфотографирую и пришлю.
Вскоре на экране телефона Торино появилась фотография, и во рту у него тут же пересохло. Очевидно, сестра Шанталь как-то связана с чудесным садом Орландо Фалькона, и скорее всего без нее этот сад не найти.
— Благодарю, отец, вы очень мне помогли. Последний вопрос: а что нам известно о сестре Шанталь?
— Почти ничего.
— Выясните все, что сумеете. Кто она, откуда, как давно в ордене — все подробности.
Повесив трубку, он уже понял, что дальше следует быть предельно осторожным. Если геолог и монахиня поступят так, как предполагал Торино, они станут бесценными пешками в его игре. В противном случае ему придется вмешаться, причем без лишних сантиментов.
Он нажал кнопку быстрого вызова.
— Марко, это я. Ты нужен церкви.
ГЛАВА 17
Росс Келли не знал, что и думать. То, что рассказала ему до прихода Торино сестра Шанталь, было столь нелепо и абсурдно, что в это невозможно было поверить. Обвиняя Торино, он ожидал, что реакция Черного Папы лишь усилит его скепсис, однако завуалированные угрозы иезуита возымели прямо противоположное действие. Они подтверждали рассказ монахини.
Как только Торино ушел, Росс заглянул к сестре Шанталь. Та уснула на кушетке. Он укрыл ее одеялом, взял из ее рук полиэтиленовый пакет и поднялся в кабинет Лорен. Там включил компьютер, ввел пароль и открыл папку, посвященную манускрипту Войнича, но прежде чем просмотреть файлы, начал разглядывать удивительный пакет. Россу хотелось верить рассказу монахини, потому что пакет давал надежду. Надежду, которую он утратил…
— Росс, вы знаете, кто написал манускрипт Войнича?
— Понятия не имею.
— Его написал иезуит Орландо Фалькон, во второй половине шестнадцатого века, вскоре после того, как испанский конкистадор Писарро завоевал империю инков — сейчас это территория Эквадора и Перу. В манускрипте рассказывается о погибшей экспедиции, которая пыталась найти Эльдорадо для испанского короля Карла. А еще там рассказывается, что же обнаружили конкистадоры и отец Орландо вместо Эльдорадо.
— Я думал, это все выдумка. Аллегория.
Монахиня покачала головой:
— Представьте: самый расцвет инквизиции. Целых три раза во второй половине шестнадцатого века папой становился Великий инквизитор. Когда отец Орландо вернулся в Рим и заявил, что обнаружил чудесный сад, который ставит под вопрос всю Книгу Бытия, у власти был второй из них — Пий V. Очевидно, папе и кардиналам это не понравилось. Рассказ противоречил учению церкви и Священному Писанию. Все, на чем стояла церковь и они сами, оказалось под угрозой. Эдемский сад только один, и он должен располагаться в Святой земле или где-то еще в пределах христианского мира. В Новом Свете, среди дикарей-язычников, второго райского сада просто не могло существовать, а значит, это творение дьявола. Просто не обращать внимания на отца Орландо они не могли: он был уважаемым членом ордена, протеже великого Игнатия Лойолы. Поэтому его объявили еретиком, добропорядочным священником, угодившим в лапы дьявола во время путешествий по Новому Свету.
— И что с ним сделали?
— Потребовали, чтобы он отрекся. Отец Орландо отказался, и его пытали, прижигая ноги раскаленными углями. На следующее утро ноги зажили. Он заявил, что это чудо подтверждает его открытие, но Великий инквизитор лишь сильнее убедился, что его душой завладел дьявол. Священнику переломали кости, зажав ноги в деревянных тисках. На этот раз раны не исцелились, и Великий инквизитор заключил, что дьявол изгнан. Однако отец Орландо по-прежнему не отрекался. Пока решали, как с ним поступить, отца Орландо много месяцев держали в заточении. Все это время он не бездействовал.
Она остановилась и отхлебнула кофе. Несмотря на весь скепсис, Россу не терпелось послушать дальше.
— Когда отец Орландо понял, что даже церкви нельзя верить и что удивительное открытие умрет вместе с ним, он решил записать всю историю, надеясь, что ее поймут и оценят потомки. — Она замерла, глядя в чашку. — Поймите одно: отец Орландо Фалькон был выдающимся человеком. Чтобы написать о своем открытии и защитить его от чужих глаз, он сочинил особый язык и придумал для него буквы, добавив несколько бессмысленных знаков, чтобы запутать будущих дешифровщиков. Он записал и зарисовал виденные им чудеса по памяти, лежа в тесной каморке и страдая от пыток. Письменные принадлежности ему передали тайно.
В конце концов манускрипт, конечно же, нашли, и судьба отца Орландо была решена. Церковники
