От месяца к месяцу Дена делала все более интересные интервью. Ее агент Сэнди даже слышал, что о ней всерьез поговаривают. Поговаривали, что ее хотят поставить второй ведущей в программу шестичасовых новостей. Айра Уоллес был очень доволен ее работой. Рейтинги росли, и сверху тоже доносились слова одобрения. Производство передачи стоило значительно меньше, чем производство фильма длиной в тот же час. Внезапно новостные программы стали прибыльным делом.

Конкуренция тоже росла, и интервью Дены становились все жестче и жестче. Ей было от этого неловко, особенно как подумаешь, что передачу может смотреть Говард Кингсли.

Пита Коски избрали губернатором штата в основном потому, что он был звездой чемпионата по футболу, но после двенадцати лет в политике он стал уважаемым членом партии, и теперь его прочили в кандидаты на предстоящих президентских выборах. Айра вызвал ее, чтобы проинструктировать перед интервью. Войдя в кабинет и увидев выражение лица Айры, она поняла: что-то намечается, и приготовилась к худшему.

— У твоего мистера Мачо, супер-пупер-правителя, имеется сынок, голубее некуда. Его пнули под маленькую красивую задницу из армии за то, что играл в дочки-матери с другим гомиком, но Коски устроил так, чтобы в рапорте об этом не было сказано ни слова. Ну как, ничего себе бомбочка? Устроим фейерверк?

— О боже, Айра, ну почему нельзя провести хоть одно интервью, не устраивая из него охоту с засадой?

— Но это же правда! — закричал Айра в свою защиту. — Капелло достал этот рапорт из военного архива, и у него есть показания одного его дружка.

Дена глядела на него во все глаза.

— Айра, я же говорила, что с Капелло работать не буду. Вы солгали. Вы его не уволили, да?

— Думаешь, я выгоню лучшего сукина сына в этом бизнесе только потому, что он тебе не нравится? Ты что, дураком меня считаешь? Я убрал его с твоих глаз долой, чего тебе еще? Так вот, я тебя не спрашиваю, я говорю тебе: ты работаешь на меня, а не на Говарда Кингсли, на меня! И будешь задавать те вопросы, которые я велю.

— А при чем тут Говард Кингсли?

— Не притворяйся мне тут невинной овечкой. Все знают, что между вами происходит. Кого ты думала одурачить?

— Айра, надеюсь, вы не серьезно? Вы же знаете, что между нами ничего нет.

— Это твое личное дело. Просто не пытайся идти против меня.

— Айра, вы мне омерзительны, знаете, вы отвратительная свинья.

— О да, я ужасен. А твой святой правитель застукан на злоупотреблении властью. Это преступление, детка, так что умерь свой пыл и высокомерие. Сядь!

Впервые, пожалуй, Дена поняла, каким безжалостным может быть Айра Уоллес.

— Вас невозможно обидеть, да? Вам просто плевать, что о вас думают другие, даже я.

— Я вижу людей такими, какие они есть на самом деле, а ты — такими, какими хочешь, чтобы они были. А они не такие. Предупреждаю: если хочешь оставаться на вершине в нашем бизнесе, хватит изображать из себя Дорис Дэй, или тебе скоро даст пинка новая молодая поросль. На, прочти. — Он толкнул в ее сторону копии медицинских анализов и личные записи армейского психотерапевта. — Видишь, он сам во всем признался. Чего тебе еще надо?

Дена не верила своим глазам.

— Айра, мы не можем использовать эти документы. Это нелегально.

— Да знаю я, господи боже мой. Я хочу, чтобы ты сама увидела, а то вечно верещишь, что у тебя нет подтверждения. Вот тебе подтверждение.

— Как Капелло их достал?

— Я не спрашивал. Мне плевать. Достал, и все. Просто задай вопрос.

— Айра, Капелло место в тюрьме, и вы там окажетесь, если не будете осторожны. И я отправлюсь вместе с вами. Я не буду задавать этот вопрос.

— Это окончательное слово?

— Да, — сказала Дена. Одному человеку она уже сломала карьеру и больше не станет этого делать.

Уоллес откинулся на спинку кресла и грустно покачал головой:

— Не понимаю. Я привел тебя в лоно своей семьи, устроил такую карьеру, а у тебя в сердце никакой благодарности, никаких родственных чувств. — Он достал из верхнего ящика стола машинку для сигар и отрезал кончик у новой сигары. — Знаешь, детка, ты начинаешь меня беспокоить. И мне это не нравится. Потому что, когда я беспокоюсь, я начинаю глядеть по сторонам.

— Что это значит?

— Сама подумай.

— Понятно. Это угроза. Если я не стану делать грязную работу в эфире, вы найдете того, кто согласится, да?

— Нет, никаких угроз. Если не хочешь брать интервью, что ж, силком мне тебя заставлять, что ли? Я отдам его Ларри, он не такой принципиальный.

Пока Дена шла к двери, Уоллес сказал ей в спину:

— Кстати, слышал, твой друг Кингсли увольняется.

— Что?

— Увольняется, да. Просит отставку для своей задницы. Как там говорят? Старые репортеры не умирают, просто их рейтинг угасает.

— Айра, не говорите таких вещей, даже в шутку. Вы знаете, что это ложь.

— Не хочу разбивать тебе сердце, но твоего дружка попросили уйти. Я знаю это из авторитетного источника. Это моя профессия — знать, что происходит в нашем бизнесе.

— Кто вам сказал?

— Какая разница. Ему предъявили ультиматум: или он увольняется — или его увольняют