Но ответствен ли я за улитку,За жемчужинки домик пустой?Не бездушное ль тело за ниткуЖизнь-Гетера тереблет рукой?Оттого, что когда-то по грязиВ зипунишке худом и с кошевкойОтправлялось за пищей в лабазыИ ругалось с базарной торговкой,Только горнее слово осталось,Беспредельности Девичьи Зори,Вдохновенья нетленная алость,Аллилуйное синее море!
12 февраля Феодосия
АНЕМОНЫ
Благовестителей бесплодныхКрылящий шелестами крыл,Экстаза слов багрянородных,Марий смиренных Гавриил,Оставя голубой оазис,Пришел в Бастилию людей,Где, опираяся на базисТелесный, правил Асмодей.У окровавленного тронаАлели хищные цветы,о только робко АнемоныХранили образ чистоты:На белоснежной колыбелиОни в метелях родились.И на безволненной свирелиНебес серебряный нарциссИм ангелов великий образВ Эдеме Божьем показал, –И совратительница кобраПоползла в подземельный зал,А Гавриил собрал малютокИ, кудрем перевив букет,От Асмодея мерзких шутокВскрылил в преображенный свет,Вскрылил к заоблачной вершине,Где, искупая дольний срам,Стоял в незыблемой пустынеГолубоглавый белый храм.И, блеском райским обливаясь,Уста беззвонные звонницРазверз он: стаи задыхалисьТам меди звонкокрылых птиц.И с алтаря часовни древнейОн сбросил беззастежных книгСухую ересь, и ЦаревнуМечту избавил от вериг:Поэт ее в горах последнийПред тем, как броситься на дно,Приворожил, смертельно бледный,На голубое полотно.Затем коленопреклоненнойЛик закрывающий серафС хитона ткани позлащеннойСнял белолепестный аграф,И тихо, тихо анемоныЕй улыбнулися тогдаИ к основанию короныЕе приникли навсегда.
