Заутер: Незадолго до начала экспедиции, в декабре 1938 года. Мне была выделена каюта, рассчитанная на двух человек. Она располагалась на уровне ватерлинии. Я жил там вместе с моим коллегой Бундерманом.
Шён:
Заутер: Я познакомился с командиром «Борея» Ширмахером, равно как и с командиром «Пассата» Майром, в Травемюнде во время испытательных полетов.
Шён:
Заутер: Это было мое первое морское плавание. Море было бурным. «Швабия» отнюдь не была современным и комфортабельным пассажирским лайнером, а переделанным грузовым судном. Было очень тесно. Принимать пищу нам приходилось в трех кают-компаниях.
Шён:
Заутер: На борту не имелось ни одного помещения, где бы все 82 человека могли одновременно принимать пищу. Поэтому происходило разделение на несколько кают-компаний. Однако отношения между различными группами были вполне товарищескими.
Шён:
Заутер: На этот вопрос я могу ответить без всяких оговорок. Ричер обладал богатейшим опытом пребывания в полярных областях, был опытным моряком и летчиком. А потому он был самым важным человеком в экспедиции.
Шён:
Заутер: Да. Однако меня не очень сильно беспокоили, так как я должен был фотографировать все это действо. Все крещенные в моряки получили специальные документы. Свой я храню до сих пор.
Шён:
Заутер: Я хорошо переносил плавание, даже во время шторма. Я совершенно не подвержен морской болезни. Насколько я знаю, никто из персонала «Люфтганзы» тоже не страдал морской болезнью.
Шён:
Заутер: Когда появился первый айсберг, а это произошло около острова Буфе, мы все выбежали на верхнюю палубу и говорили друг другу: «Потрясающе!» Позже, когда весь горизонт был покрыт айсбергами, то они производили еще более сильное, но подавляющее впечатление. Некоторые из айсбергов имели высоту до 100 метров.
Шён:
Заутер: Да. Мы должны были провести разведку, чтобы установить, находилась ли «Швабия» в правильном месте, откуда могли стартовать оба гидросамолета. Мы выяснили, что место было неудачным, а потому корабль было лучше направить в южном направлении в район незамерзающих вод. Это произошло сразу же после того, как «Борей» вернулся из полета. Для того чтобы иметь возможность приводниться, гидросамолеты должны были непременно садиться на незамерзающую воду. На следующее утро мы вышли на более удачные позиции.
Шён:
Заутер: Страшно? Да у меня просто не было времени бояться. Мне надлежало сделать множество вещей. Мне надо было точно следить за временем, а потому его не хватало, чтобы бояться. У меня было только одно чувство — восхищение неслыханной красотой бескрайних снежных равнин, которые раньше никто не видел. Это позитивное чувство было сильнее всяческих страхов.
Шён:
Заутер: Нет. Мы могли облететь горные вершины стороной. Поэтому мы всегда должны были летать при хорошей видимости. До третьего или четвертого полета мы летали точно по плану. Затем командиры обоих экипажей могли вносить в него изменения.
Шён:
Заутер: Нет. Капитан Майр смог посадить «Пассат» на низком льду. Он выбрался на лед, чтобы сфотографировать, как члены его экипажа разворачивают флаг со свастикой.
