Крозье проигнорировал Морфина и обратился к Ходжсону:

– Лейтенант, каким образом вы собираетесь посадить двадцать три человека в одну лодку? Даже если вы похитите один из вельботов, в него поместятся только десять или двенадцать из вас, с минимальным количеством припасов. Или вы рассчитываете, что десять или более членов вашего отряда умрут прежде, чем вы достигнете лагеря. А они умрут, знаете ли. И не десять человек, а гораздо больше.

– В лагере остались малые лодки, — сказал Синклер, выступая вперед и принимая агрессивную позу. — Мы возьмем с собой один вельбот и доберемся до корабля на нем и на судовых шлюпках.

Крозье недоверчиво уставился на него, а потом просто-напросто рассмеялся.

– Вы думаете, что к северо-западу от Кинг-Уильяма лед вскрылся? Вы это думаете, глупцы несчастные?

– Да, — сказал лейтенант Ходжсон. — На корабле осталось продовольствие. Полно консервированных продуктов. И мы сможем поплыть…

Крозье снова рассмеялся.

– Вы твердо уверены, что лед этим летом вскрылся настолько, что «Террор» находится на плаву и ждет, когда вы подгребете к нему на своих шлюпках? И что проходы во льдах открылись на всем пути, которым мы прошли в движении на юг? Триста миль чистой воды? Зимой, когда вы доберетесь туда, если кто-нибудь из вас действительно доберется?

– По-нашему, такой вариант вернее, чем ваш, — выкрикнул стюард Ричард Эйлмор.

Смуглое лицо мужчины искажала гримаса гнева, страха и негодования с примесью какого-то чувства, похожего на восторг от сознания того, что наконец-то пришло его время.

— Мне почти хочется пойти с вами… — начал Крозье. Ходжсон часто заморгал. Несколько мужчин переглянулись.

— …чтобы просто увидеть ваши лица, когда в осуществление своего верного варианта вы совершите труднейший переход через замерзшее море с бесчисленными торосными грядами для того лишь, чтобы обнаружить, что «Террор» раздавило льдами, как произошло с «Эребусом» в марте.

Он помолчал несколько секунд, давая людям возможность живо представить такую картину, а потом тихо заговорил:

— Бога ради, спросите у мистера Хани, или у мистера Уилсона, или у мистера Годдарда, или у лейтенанта Литтла, в каком состоянии находился шпангоут. В каком состоянии находился руль. Спросите у старшего помощника Томаса, насколько сильно разошлись швы обшивки еще в апреле… а сейчас июль, глупые вы люди. Если лед хоть немного стаял вокруг корабля, он скорее всего, уже затонул. А если даже и держится на плаву, вы можете положа руку на сердце сказать мне, что сможете стоять у помповых насосов все время, пока будете вести корабль по лабиринту во льдах? Даже если вы проделаете обратный путь за время, вдвое меньшее того, что вам понадобилось, чтобы добраться сюда только от лагеря, вы прибудете к месту назначения, когда уже наступят зимние холода. А как вы собираетесь отыскивать путь во льдах, если корабль держится на плаву, если еще не затонул, если вы не умрете от усталости, качая помпы день и ночь?

Крозье снова обвел толпу взглядом.

— Я не вижу здесь мистера Рейда. Он ушел с разведывательным отрядом лейтенанта Литтла. Без ледового лоцмана вам придется изрядно помучиться, отыскивая путь через блинчатый и паковый лед, между гроулерами и айсбергами. — Крозье потряс головой и хихикнул так, словно мужчины явились к нему рассказать особо хороший анекдот, а не поднять мятеж. — Возвращайтесь к своим обязанностям… сейчас же, — резко приказал он. — Я не забуду, что у вас хватило ума явиться ко мне со столь глупой идеей, но постараюсь забыть ваш возмутительный тон и тот факт, что вы пришли, как шайка мятежников, а не как верноподданные служащие военно-морского флота Британии, желающие поговорить со своим капитаном.

– Нет, — сказал Хикки голосом достаточно громким и пронзительным, чтобы удержать колеблющихся мужчин на месте. — Мистер Рейд пойдет с нами. Как и все остальные.

– С чего вдруг? — спросил Крозье, буравя взглядом мерзкого хорька.

— У них нет выбора, — сказал Хикки.

Он дернул за рукав Магнуса Мэнсона, и оба они выступили вперед, обойдя заметно встревоженного Ходжсона.

Крозье решил, что застрелит Хикки первым. Он сжимал рукоятку пистолета в кармане. Он даже не станет вынимать оружие из шинели для первого выстрела. Он выстрелит Хикки в живот, когда тот подойдет еще на три шага ближе, а потом выхватит пистолет из кармана и попытается всадить пулю в лоб тупоумному великану.

Словно в ответ на мысли Крозье о стрельбе, со стороны берега послышался треск выстрела.

Все, кроме Крозье и помощника конопатчика, повернулись посмотреть, что там происходит. Крозье ни на миг не сводил глаз с Хикки. Оба мужчины повернули голову, только когда до них донеслись крики:

— Открытая вода!

Это возвращался с пакового льда отряд лейтенанта Литтла — ледовый лоцман Рейд, боцман Джон Лейн, Гарри Пеглар и с полдюжины других мужчин, все вооруженные мушкетами или дробовиками.

— Открытая вода! — снова провопил Литтл. Он размахивал обеими руками, идя по каменистому берегу и явно не догадываясь о драме, разыгрывающейся у капитанской палатки. — Не более чем в двух милях к югу! Проходы, достаточно широкие для лодок! Тянутся на восток на многие мили! Открытая вода!

Хикки и Магнус отступили в ряды ликующих мужчин, где еще полминуты назад стояла угрюмая толпа мятежников. Одни бросились обниматься друг с другом, другие радостно орали «ура». У Рубена Мейла был такой вид, словно его сейчас вырвет, а Роберт Синклер тяжело опустился на низкий камень, как если бы под ним внезапно подкосились ноги. Некогда сильный духом фор-марсовый старшина закрыл лицо грязными руками и разрыдался.

— Возвращайтесь к своим палаткам и к своим обязанностям, — сказал Крозье. — Через час начнем грузить лодки.

Находившимся в Госпитальном лагере людям не терпелось двинуться в путь уже через десять минут после возвращения отряда лейтенанта Литтла с известием об открытой воде, но прошел еще день, прежде чем они свернули палатки, и еще два дня, прежде чем лодки наконец соскользнули со льда в черную воду к югу от Кинг-Уильяма.

Сначала им пришлось дождаться возвращения всех остальных охотничьих и разведывательных отрядов, а некоторые из них вернулись за полночь, и измученные мужчины с трудом добрели до своих палаток в тусклых арктических сумерках и попадали в свои спальные мешки, даже не узнав доброй новости. Охотники принесли очень мало дичи — хотя видели нескольких тюленей и безуспешно стреляли в них, — однако отряд Томаса убил песца и нескольких белых зайцев, а команда сержанта Тозера добыла пару куропаток.

Утром 5 июля, в среду, лазаретная палатка почти полностью опустела, ибо все, кто мог держаться на ногах, хотели принять участие в подготовке к плаванию.

В последнюю неделю Джон Бридженс исполнял обязанности помощника доктора Гудсера, заменив умершего Генри Ллойда и Томаса Блэнки, и накануне старый стюард наблюдал за выступлением мятежно настроенной толпы, стоя в дверях лазаретной палатки рядом с врачом. Именно Бридженс описал всю сцену Гарри Пеглару, который почувствовал себя еще хуже против прежнего, когда узнал, что его коллега с «Эребуса», фор-марсовый старшина Роберт Синклер присоединился к бунтовщикам. Рубен Мейл, он знал,