заметить, в Европе произошла значительная трансформация языка и многих смысловых выражений. Тем не менее решил проверить. Поймут его или нет, будет понятно сразу.

— Рад приветствовать уважаемого гостя на борту моего корабля.

Слова графа Алексеева привели Иэяса Акасака в состояние, близкое к ступору. Князь и сопровождающие его люди замерли буквально на полушаге. Русский начальник говорил с сильным акцентом, но внятно и понятно. Наконец, князь опомнился:

— И я очень рад видеть рядом с собой такого важного господина.

— Прошу следовать в салон, где мы сможем обсудить интересующие нас вопросы.

Все разместились на удобных диванах, выбирая себе место поближе к иллюминаторам. Интересующим вопросом, как и ожидалось, являлось оружие. Князь хотел купить пушки, как можно больше пушек.

Когда Сергей отправлял корабли и давал указания командору Петру Ивановичу Шлютеру, то для продажи подразумевались трофейные пушки. Реальность изменила планы. В Маньчжурии пушек практически не было. Во всех крепостях набралось менее сотни медных гигантов. Именно гигантов, орудия были очень большими. Другим нюансом оказался внешний вид. Они представляли настоящую историческую и художественную ценность. Здесь сочеталось не только литье ювелирной тонкости, но и чеканка. Каждая пушка кроме традиционных дракончиков и львов, имела смысловое панно. Но и это не все. На орудия и лафеты были нанесены иероглифы. Это оказались стихи. Сергей не решился продать трофеи в Японию. Две пушки положили у входа в императорский дворец, остальные отправили в Нижний Новгород, где установят их художественную ценность. Что-то ляжет возле его дворцов. Иные расставят у входа в заводоуправления и банки. Гордое название «Тульский банк оружейников» должно быть оправданно: раз оружейники, то можно похвастаться и трофеями.

В результате складывалась щекотливая ситуация: пообещал и не выполнил. Ну кто мог ожидать, что в Маньчжурии так плохо с пушками? Россия во время Ивана Грозного имела более двух тысяч орудий. Петр Великий довел артиллерию до 13150 единиц. Пришлось на месте отливать пушки под пятикилограммовые ядра. Затем подключил к делу местных умельцев, которые изготовили латунные кольца со всевозможными дракончиками и прочими завитушками. Кольца насадили на тело орудия, после чего они приняли вид причудливой новогодней игрушки. Поставили клеймо Русско-Азиатского оружейного завода и погрузили на корабли. По своим характеристикам пушки ничем не отличались от стандартного европейского оружия восемнадцатого века.

Князь Иэяса Акасака застыл в немом восхищении. Вчера он договорился о покупке двадцати пушек. Он смог взять только половину того, что предложили русские. Сейчас, даже без испытаний, он был готов взять оставшуюся половину только за один внешний вид. Настолько прекрасно смотрелись эти орудия. Честно говоря, хотелось купить все пушки, но цена была слишком высокой. Пришлось отдать все свое золото и серебро, да собрать золото и серебро у своих вассалов. Впрочем, вассалы отнеслись к требованию сюзерена с пониманием. Если есть хорошее оружие, будут и деньги.

Полковник Яшкул проверил наводку. Князь пожертвовал каким-то сараем за высоким деревянным забором. Залп, пыль, щепки, в воздух взлетело несколько бревен. Ни забора, ни сарая. Князь с резвостью мальчишки побежал осматривать результат залпа. Его свита, с трудом соблюдая невозмутимый вид, бежала следом. Пусть потешатся.

— Полковник, — подозвал Сергей. — Надо повторить залп с местным порохом.

— Думаешь, что местный порох плох?

— Тут и думать нечего. Я уже посмотрел. Мочевина, сера с вулкана Фудзияма да древесный уголь.

— Жалко пушки. После такого пороха замучаешься нагар вычищать.

Оба посмотрели на восторженно галдящую толпу вокруг князя. Наконец японцы вернулись:

— Господин граф, я хочу купить все ваши пушки.

— Покупайте, мне не придется идти в Кобе. В другой раз привезу для князя Хидэеси Тоетоми.

— Золота и серебра у меня больше нет. Что еще вы возьмете в оплату?

— Ваш шелк хуже китайского, а риса мне не надо.

— Через год я заплачу за пушки тройную цену.

— Через год отдадите деньги этому человеку, — Сергей указал на полковника Яшкула.

Князь убежал отдавать необходимые указания.

— Граф, — не удержался от вопроса полковник. — Прогоришь, где он за год наберет столько денег?

— Награбит. Начнет войну с соседними сегунами и награбит. Через год вернет весь долг и спасибо скажет.

Полковник Яшкул согласился. Если война, то деньги у победителя будут.

Случайные слова Павла побудили графа Алексеева к коллекционированию предметов старины. В его дворцы свозились статуи и фрески Греции, Египта и Рима. От Севильи до Стокгольма скупались картины и рисунки. Из Турции, Персии, Индии и Китая вывозили миниатюры, книги, оружие и статуэтки. Это сегодня ссылаются на Коран и запрещают любые произведения искусства. До начала двадцатого века Турция и Персия славились своими великолепными миниатюрами. Сейчас, откровенно ограбив воинственного сегуна, Сергей собрал большую коллекцию японских картин, оружия и фарфора. Картины были на досках, оружие и фарфор китайского производства. Но Сергей надеялся, что военный поход князя Иэяса Акасака пополнит его коллекцию новыми экспонатами.

Броненосцы, дымя трубами, уходили из Токио. Князь смотрел им вслед. Перед отходом кораблей он попросил русского графа продемонстрировать мощь пушек его кораблей. В ответ граф Алексеев показал на обрыв у берега океана:

— Мы выстрелим в это место.

Куда выстрелят русские корабли, сегуну Токио было безразлично. Главное — оценить возможности пушек броненосцев. Князь Иэяса Акасака до конца не мог понять мотивы русского графа. Он продал отличные пушки. Значит, не боится, что это оружие повернут против него. С другой стороны, он только что захватил Маньчжурию, но титул императора замалчивает. Странно и непонятно. Корабли были уже далеко, неожиданно на последнем корабле мелькнула вспышка. Над головой послышался неприятный звук. Под ногами вздрогнула земля — землетрясение?! Холм вздыбился тремя гейзерами, вздрогнул и пополз в море. Князь Иэяса Акасака и его вассалы растерянно крутили головами, пытаясь сложить воедино все произошедшее. Вывод очевиден, с русскими надо дружить.

Шведские полки проходили мимо крепости походными колоннами. За прошедшие полгода лазутчики по приказу короля дотошно изучили крепость Мерокер. Что, впрочем, не составляло труда. Крепость практически пустовала, отсутствовали пушки на стенах и в башнях. Ворота крепости всегда открыты настежь. Если в крепости и были солдаты, то их никто и никогда не видел. Отношение новых властей к безопасности собственного государства можно было охарактеризовать как вопиющую безалаберность. Скандинавские горы являются естественной непреодолимой границей между Швецией и Норвегией. Можно пройти только через три перевала. Южный перевал Бускеруд остался в руках Дании, и гарнизон крепости Намсус нес свою службу по всем правилам. Зато гарнизоны двух остальных крепостей вообще забыли о своей службе. Перевалы Стуршен и Хатхаммер никто не охранял.

Когда королю доложили о разгильдяйстве на норвежской стороне, он не мог поверить:

— Каким бы ни было новое правительство Норвегии, но о собственной безопасности оно должно заботиться.

— Мы посылали лазутчиков через оба перевала. Они вообще не увидели ни одного солдата, ни одной пушки.

— Такого не может быть!

— У меня нет причин им не верить. Отправьте вместо лазутчиков офицеров штаба, мы не можем