Январь 1939Камера 332Дни проводила в диком молчании,Зубы сцепив, охватив колени.Сердце мое сторожило отчаянье,Разум — безумия цепкие тени.Друг мой, ты спросишь — как же я выжила,Как не лишилась ума, души?Голос твой милый все время слышала,Его ничто не могло заглушить.Ни стоны друзей озверевшей ночью,Ни скрип дверей и ни лязг замка,Ни тишина моей одиночки,Ни грохот квадратного грузовика.Все отошло, ничего не осталося,Молодость, счастие — все равно.Голос твой, полный любви и жалости,Голос отчизны моей больной…Он не шептал утешений без устали,Слов мне возвышенных не говорил —Только одно мое имя русское,Имя простое мое твердил…И знала я, что еще жива я,Что много жизни еще впереди,Пока твой голос, моля, взывая,Имя мое — на воле! — твердит…Январь 1939К<амера> 333Как странно знать, что в городе одномПочти что рядом мы с тобой живем…Я знаю, как домой дойти: пятнадцатьМинут ходьбы, пять улиц миновать.По лестнице на самый верх поднятьсяИ в дверь условным стуком постучать.Ты ждешь меня, возлюбленный! Я знаю,Ты ждешь меня, тоскуя и любя…Нет, я не виновата, что страдаю,Что заставляю мучиться тебя!О, только бы домой дойти! СумеюРубцы и язвы от тебя укрыть,И даже сердце снова отогрею,И даже верить буду и любить.О, только бы домой дойти! ПятнадцатьМинут ходьбы. Пять улиц миновать.По лестнице на самый верх поднятьсяИ в дверь условным стуком постучать…Январь 1939Кам<ера> 334Из края тьмы, бессмысленной и дикой,В забытое земное бытиеЯ душу увожу, как Эвридику,Нельзя мне оглянуться на нее.Шуршат изодранные покрывала,Скользят босые слабые ступни…Нет, — не глядеть, не знать, какой ты сталаЗа эти смертью отнятые дни,Нет, — если я условие нарушуИ обернусь к запретной стороне, —Тогда навек я потеряю душуИ даже песни не помогут мне…<1939> МайОдиночка 95Где жду я тебя, желанный сын?! —В тюрьме, в тюрьме!Ты точно далекий огонь, мой сын,В пути, во тьме.
