голова шла кругом, одолевала слабость.
Два дня между ним и армией белоголовых. Дожидаться Урука никто не собирается. Не догнать ему Джареда до возвращения нифилимов в Дагонор. А там что делать? Если бы удрать было несложно, Джаред не стал бы медлить. Уруку понадобятся сила и ловкость. Значит, лучше замедлить ход и не расходовать энергию попусту.
Когда солнце поднялось в зенит, в армии Кан-Пурама скомандовали привал. Идут они лишь несколько часов, а большинство уже взмокли и с ног валятся. После пяти дней марша, питания сухим пшеном и сушеной козлятиной мало кто чувствовал себя бодрым.
Ячменное Зерно погрузил мех в воду. Жидкости еще много, но лучше набрать полный. В Шинаре только пей да пей, все мало. Армия почти вся сбилась на берегу. Молодежь плескалась в реке, швыряла камни; народ постарше — дремал, а то и храпел на травке. Но только не люди из Ура. Те сразу же достали кости, плитки и принялись за игру. Денег у них давно не осталось, все забрали проститутки и купцы, поэтому играли на услуги. Похоже, вся грязная работа выполнялась проигравшими.
Ячмень вытащил влажный мех и привязал к поясу. Пусть его, потом высохнет. Из-за мокрых штанов еще никто не умер, а вот от жажды — бывало. Отвернувшись от реки, он обратил внимание на долговязую фигуру, выросшую рядом.
— Далеко они, — пробормотал Ламех. Когда он не хмурился? Яшман не помнил, чтобы хоть раз парень выглядел довольным.
— Кто?
Скоро должна была вернуться разведка во главе с Андером, но отряд вышел секретно, никто не должен был об этом знать.
— Вон, — указал Ламех на горы, закрывавшие горизонт на востоке. С вытянутой вперед руки Ламеха свисали два пустых бурдюка. Еще три болтались у него на поясе.
— Горы? Дальше, чем тебе кажется. Больше дня пути. Даже не знаю точно.
Ячменное Зерно вытащил кусок ткани и принялся отирать лысину и шею. Шрам на голове побаливал, должно быть, из-за палящего солнца. Прополоскав платок в реке, Ячменное Зерно прижал его к поврежденному глазу.
— Хочешь в горы?
Ламех принялся заполнять бурдюки.
— Я на них смотрю, смотрю… Мы идем и идем, а они все на месте, ни назад, ни вперед. Как будто они за нами следят.
— Жажда мучит, — заметил Ячменное Зерно. Ламех вскинул голову. — Пять мехов, и все пустые.
— Это не мои. Мой-то почти полный, — он повел плечом, на котором висел еще один мех с водой. — Хозяева играют. Попросили меня наполнить. А мне не трудно.
— А тебя не приглашали в компанию?
— Нет. Да я и не собираюсь.
— Почему?
— Да… Кажется, меня там не очень-то ждут.
— А ты не спрашивал?
— Нет. Они все намного старше.
— Ну и что?
Ячменное Зерно давно заметил, что свой юный возраст Ламех никогда не считал помехой. Надоедал он вождю с самого начала, еще в Кан-Пураме. Выступив в поход, Ячменное Зерно отослал Ламеха в замыкающий отряд, но и это не помогло. На привале тот мгновенно оказывался рядом. Не сердился Ячменное Зерно лишь потому, что парень везде стремился оказаться полезным.
— Кажется, я им не нравлюсь.
— Ерунда.
— И металла у меня нет.
— Да и у них тоже. Ни у кого нет. — Ячменное Зерно положил руку парню на плечо. — Ты бы подошел да попросился в игру.
— Ну… если ты думаешь, что так надо…
Видно было, что ему не до игры.
— Что тебя так беспокоит? По дому скучаешь?
Ламех огляделся. Рядом никого.
— Я никогда нигде не был. Только на фермах рядом с городом. — Он вздохнул. — Не думал, что мир так велик.
Ячменное Зерно рассмеялся. Он понимал состояние парня. Вся жизнь прошла дома. Слышал о горах, но увидел впервые. Нахлынуло много новых впечатлений. Для Ячменного Зерна ничего не было милее на свете, чем полоса вспаханной земли, молодые всходы, лопающиеся почки.
— Слишком много неожиданностей за последнее время?
Ламех тоже усмехнулся.
— Да, я ожидал чего-то, но не знал чего. И сейчас не знаю. — Он вздохнул. — Мать плакала, прощаясь со мной. Кажется, отец тоже с трудом слезы сдерживал. Как-то они там…
— Все правильно. Все мы расстались с близкими, все о них думаем.
— Да, конечно. — Ламех вздохнул. — Ну, я пойду…
— Только запомни одну вещь, — Ячменное Зерно указал на свой топор. — Видишь топор? — Он дождался кивка Ламеха. — Топор убивает не потому, что он острый, а потому, что тяжелый. Так?
— Н-ну… так.
— А вот это, — Ячменное Зерно показал на меч Ламеха, — совсем другой инструмент. Меч убивает, потому что он острый и быстрый, и потому что хозяин ухаживает за ним, как за родной матерью.
Ламех вытащил меч и тщательно отер запыленный клинок.
— Береги свой меч, — напутствовал его вождь, — и он убережет тебя.
Солнце быстро садилось. В пламени костров золотилась вьющаяся над лагерем пыль. Где-то звучала камышовая дудочка. Мелодия незнакомая, но Андеру понравилась.
— Расходимся по кострам, — скомандовал он. — По двое к каждому.
Андер проследил за своими людьми, рассеивающимися по лагерю. Сам он собирался найти Кадеша или воров, но тут заметил Яшмана, сидящего в одиночку возле маленького костерка. На углях булькал котелок.
— Каша?
Ячменное Зерно помешал в котелке палочкой.
— Присаживайся, — пригласил он.
Андер опустился рядом, откинул капюшон. Указал на котелок.
— Можно?
— Давай-давай.
Андер подцепил двумя пальцами полоску козлятины, подул на нее и сунул в рот. Тугая и безвкусная.
— Ну, повар из тебя никудышный.
Ячменное Зерно протянул ему ложку.
— Кашу попробуй.
От каши Андер не ждал ничего хорошего, но отказаться было неудобно. Зачерпнул пол-ложки, отправил в рот. Лучше бы обошел он этот костер стороной. Но гостеприимный хозяин смотрел на него, пришлось проглотить.
— Запоздали вы, — проговорил Ячменное Зерно.
— Да, так получилось.
Рабы в Дагоноре питались лучше, чем солдаты Кан-Пурама, а у Яшмана в котелке и вовсе отрава.
— Что-нибудь обнаружили?
