— Я? Напротив, я всегда предполагал… Вернее, Арамис всегда предполагал, что у вас есть сбережения. Видите ли, я не вмешиваюсь в эти дела, но думаю, что сбережения мушкетера едва ли очень значительны.
— Конечно, по сравнению с вами, Портос, миллионером, я не богат. Но судите сами: у меня было двадцать пять тысяч ливров.
— Недурно, — любезно ответил Портос.
— А затем, — продолжал мушкетер, — двадцать восьмого числа прошедшего месяца я прибавил к ним двести тысяч ливров.
Глаза Портоса округлились, красноречиво спрашивая мушкетера: «Да у кого же ты украл такую сумму, дорогой друг?»
— Двести тысяч ливров! — воскликнул он наконец.
— Да, таким образом, вместе с двадцатью пятью тысячами, которые у меня были, и с деньгами, которые сейчас при мне, у меня теперь в общем двести сорок пять тысяч ливров.
— Ну! Откуда же у вас это состояние?
— Погодите, я после расскажу всю эту историю. Но так как мне еще нужно сообщить вам многое, отложим мое повествование до поры до времени.
— Отлично, — согласился Портос. — Значит, вы богаты! Но что же рассказывать?
— Расскажите, как Арамиса назначили…
— Ваннским епископом?
— Да, да, именно, — сказал д'Артаньян. — Наш милый Арамис! Он делает карьеру!
— Да, да. Он и на этом не остановится.
— Как? Вы думаете, что он не удовольствуется лиловыми чулками, и ему захочется красной шапки?
— Тес! Она ему обещана.
— Королем?
— Человеком посильнее короля.
— Ах, Портос, друг мой, вы говорите просто невероятные вещи.
— Почему невероятные? Разве во Франции не бывало лиц, более могущественных, чем король?
— Да, конечно. Во времена Людовика Тринадцатого сильнее короля был герцог Ришелье. Во времена регентства — кардинал Мазарини, во времена Людовика Четырнадцатого — это господин…
— Ну?
— Господин Фуке?
— Верно! Как вы сразу догадались!
— Значит, Фуке обещал сделать Арамиса кардиналом?
Лицо Портоса стало сдержанным и строгим.
— Сохрани меня боже, друг мой, вмешиваться в чужие дела, а главное выдавать тайны, которые людям желательно сохранить. Когда вы увидитесь с Арамисом, он скажет вам, что найдет нужным доверить.
— Правда, Портос, вы хранилище тайн. Вернемся же к вам.
— Хорошо, — согласился Портос.
— Итак, вы мне сказали, что изучаете здесь топографию?
— Именно.
— Ого, друг мой, вы пойдете далеко!
— Почему?
— Да ведь эти укрепления великолепны!
— Вы находите?
— Конечно, Бель-Иль неприступен, если не вести правильную осаду.
— Я тоже так думаю, — сказал Портос, потирая руки.
— Кто же так укрепил остров?
Портос принял важный, самодовольный вид.
— А вы не догадываетесь?
— Нет, я могу только сказать, что это сделал человек, изучивший все системы и выбравший лучшую.
— Тес, — произнес Портос, — пощадите мою скромность, милый мой д'Артаньян.
— Как! — воскликнул мушкетер. — Так это вы… О!
— Смилуйтесь, мой друг!
— Это вы придумали, распланировали, соорудили все эти бастионы, редуты, куртины, полумесяцы, это вы подготовляете этот крытый ход?
— Прошу вас!
— О Портос, вы достойны преклонения! Но вы всегда скрывали от нас свои таланты. Надеюсь, мой друг, вы все подробно покажете мне.
— Это очень просто. Вот мой план.
— Покажите.
Портос подвел д'Артаньяна к камню, служившему ему столом, на котором был развернут план. Внизу было написано ужасающим почерком Портоса, почерком, о котором мы уже имели случай упоминать:
— Ого! — заметил д'Артаньян, дочитав до этого места. — Да это целая система, Портос!
— Да, полная, — сказал тот. — Хотите читать дальше?
— Нет, я прочел достаточно. Но, дорогой Портос, раз именно вы руководите работами, то зачем вы письменно изложили свою систему?
— А смерть, дорогой друг?
— Как смерть?
— Ну да. Все мы смертны.
— Правда, — вздохнул д'Артаньян, — у вас на все найдется ответ.
И он положил план на камень.
Хотя д'Артаньян продержал его в руках очень недолго, тем не менее под крупным почерком Портоса он разглядел гораздо более мелкие буквы, напоминавшие ему почерк, который он в молодости видел в письмах к Мари Мишон; только над этими буквами так усердно поработала резинка, что для всякого человека, менее проницательного, нежели наш мушкетер, следы стертых строк были бы незаметны.
— Поздравляю, мой друг, поздравляю! — сказал д'Артаньян.
— А теперь, не правда ли, вы знаете все, что хотели знать? — важно произнес Портос.
— О да! Только, пожалуйста, дорогой друг, окажите мне последнюю любезность.
— Говорите, я здесь хозяин.
— Скажите, что это за господин прогуливается вон там, за линией солдат?
— Это господин Жетар.
— А кто такой господин Жетар, мой друг?
— Это наш домашний архитектор.
— Какого же дома?
— Дома господина Фуке.
— Ага! — воскликнул д'Артаньян. — Вы, значит, тоже службе у господина Фуке, Портос? — Я? Почему? — спросил топограф, краснея до кончиков ушей.