наверняка.
И тут пронзительно зазвонил телефон. От изумления Тайгер схватила трубку лишь после третьего звонка.
– Привет, дорогая. Извини, что разбудила, – далекий голос матери. Бобби могла позвонить в любое время дня и ночи. Она никогда не обращала внимания на такие пустяки, как часовые пояса.
– Ты меня не разбудила. Я… работаю.
– Работаешь? В такой час? Действительно, дорогая, это уже перебор. Слушай… я в Мадриде, мой самолет вот-вот взлетит. Еще сегодня буду в Нью-Йорке. Позвонила Марта. Умерла Элейн Толберт. Скоропостижно. Прихватило сердце, и все. Обширный инфаркт.
– О… я не знала. Как жаль.
Ее мать и Элейн Толберт дружили с давних пор. Элейн опекала юную Бобби Тейлор, когда та только приехала в Нью-Йорк из Филадельфии, задолго до того, как Бобби встретила и вышла замуж за первого из своих четырех мужей, Гарри Хейеса.
– Ой, должна бежать. Только объявили посадку в мой самолет. Пообедай со мной сегодня. Мне надо многое тебе рассказать. До встречи, дорогая. Люблю, – и гудки отбоя. Фирменный стиль Бобби.
Тайгер подошла к окну. Город затих. Пьяные не горланили на улицах. Автомобили не шуршали шинами по асфальту. Она повернулась, оглядела комнату. Голые стены; стулья, которые она заказала в «Блуминдейле», еще не прибыли. Ни ковров, ни картин, ни безделушек – всего того, что привносит в квартиру индивидуальность живущего в ней человека. Лишь громоздящаяся на столике пишущая машинка и отчет, который она никак не могла закончить.
Что-то защекотало ногу. Она посмотрела вниз. Таракан спрыгнул на пол и побежал через комнату. Она бросилась за ним и гналась, пока не раздавила. Безобразие, девятьсот долларов в месяц дерут, а тараканов вывести не могут. Господи, как же она ненавидела этот сарай. Тайгер скинула туфли и зашвырнула их в камин. Она вся дрожала, потом неожиданно для себя услышала всхлип. А потом по ее лицу заструились слезы. Тайгер плюхнулась на единственный в комнате стул и разрыдалась. Раздражение и усталость сокрушили ее. Она презирала себя за то, что не может остановить этот горячий поток.
Наконец слезы иссякли. Тайгер поплелась в ванную, плеснула водой в лицо, посмотрела на свое отражение в зеркале. Нос распух, глаза красные. Уродина.
Вернувшись в комнату, Тайгер села за пишущую машинку. Так или иначе отчет за нее никто не допишет. Но сначала ей просто необходимо поговорить с Джейком. Она набрала номер. Положила трубку после одиннадцатого гудка, настроение упало еще больше, ей стало совсем одиноко. Она прошла в спальню, упала прямо на покрывало. Перед тем как сдаться усталости, успела поставить будильник на семь утра: на работу она придет пораньше и уже там допишет отчет.
Шелдон Шоу заглянул в кабинет Тайгер в половине одиннадцатого. Морщины у его глаз стали глубже. Выглядел он очень усталым. Тайгер сидела на работе с восьми, но еще страдала от кофейного похмелья.
– Тайгер! – В его голосе слышались резкие нотки. – Что у нас с маркетинговым отчетом? Он нам нужен.
– Все готово, – торжествуя, ответила Тайгер. – Джинджер как раз допечатывает последний вариант.
Шоу откашлялся. Он, судя по всему, полагал, что Тайгер затянет с отчетом до пятницы, и явно удивился, услышав, что она не выбилась из графика.
– Хорошо, – пробурчал он. – Ценю твою оперативность.
Вблизи усталость Шоу проступала еще отчетливее. Тайгер заметила, что на правой щеке у него остались невыбритые островки. Он повернулся и вышел, не сказав более ни слова.
Вернувшись в свой кабинет, Шоу по светло-коричневому ковру направился прямиком к столу. Достал из нагрудного кармана маленький ключик, открыл правый ящик. Вытащил бутылку водки, дрожащей рукой отвернул крышку, глотнул. Посидел, словно раздумывая, что делать дальше, глотнул еще раз. Положил бутылку в ящик, запер его на ключ, сел за стол.
Чуть не всю свою жизнь Шоу проработал в «Келлерко». На его глазах создавался и рос промышленный конгломерат, пока наконец Бахрах не наградил его постом президента. Большинство его коллег, одного с ним возраста, также связавшие свою жизнь с «Келлерко», давным-давно получили аналогичные посты в других компаниях. А он продолжал тянуть лямку. Таскал жену и двоих детей по всей стране: «Келлерко» часто перебрасывала его из одного города в другой. Выслушивал бесконечные жалобы жены, – не успеешь найти подругу, уже надо собирать вещи, детей, которым приходилось всякий раз приспосабливаться к новой школе. Луиза умоляла его найти другую работу, осесть на одном месте, но если он начинал искать новую работу, ему предлагали гораздо меньший оклад. В итоге Луиза начала пить, и он стал пить вместе с ней. Вечер за вечером, год за годом, потому что ничего не менялось. Но вот они вернулись в Нью-Йорк, осели на одном месте. Но дети уже учились в колледже, подруг у Луизы не появилось, и пила она теперь с утра и до вечера.
Шоу взглянул на лежащие на столе бумаги, отодвинул их в сторону. С работой он не справлялся. Слишком многому предстояло научиться. В парфюмерном бизнесе тонкостей хватало. А он уже не мальчик, ему поздно впрягаться в воз потяжелее. Пора и расслабиться.
Если бы только он мог взять в «Келлер парфюмз» Дэйва Киршенбаума, своего прежнего помощника. Но Хью Маршалл приберег это место для Тайгер Хейес, на которую, похоже, имел виды. Красотка-то что надо. В трудолюбии ей не отказать, но он прекрасно понимал, что работала она ради того, чтобы получить лавры самой, а не поделиться с ним.
Зажужжал интерком. Джинджер Макшейн, секретарь.
– Все уже собрались в зале заседаний, мистер Шоу.
– В зале заседаний? – недоуменно переспросил он.
– Сегодня четверг, – напомнила Джинджер. – На прошлой неделе вы разослали сотрудникам служебную записку, в которой указали, что каждый четверг в одиннадцать утра будет проводиться производственное совещание.
Шоу молчал. Никак не мог уловить смысл ее слов. Служебные записки. Совещания. Дерьмо.
– Мне отменить совещание, мистер Шоу? Вам нездоровится?
– Я сейчас приду. Только подберу документы. – Он вновь открыл заветный ящик, достал бутылку, жадно глотнул водки. В голове прояснилось.
Шоу подхватил брифкейс и поспешил в зал заседаний, забыв упрятать бутылку в запирающийся ящик.
– …получается, что мы должны определить влияние многих факторов, прежде чем удастся заметить первые признаки того, что наши усилия… – Тут Шоу потерял нить и запнулся.
– Да, Шел, думаю, тебе самое время достать плеть и напомнить нам о предельном сроке, – едко вставила Конни.
Лицо Шоу превратилось в маску. Похоже, он опять забыл об установленном Маршаллом сроке.
Тайгер взглянула на календарь:
– Пятнадцатое марта. В нашем распоряжении семь с половиной месяцев. Нам придется попотеть.
– К сожалению, это не предположение. Это факт, – вздохнула Конни.
– Мы успеем, – заверил их Джесс. – Когда я только попал в этот бизнес, перед нами поставили задачу разработать целую косметическую линию примерно за такое же время. Кремы и лосьоны и весь спектр средств макияжа. Мы работали до последней минуты, но успели. Первую партию товара отвезли в «Сакс» сами, на чьем-то пикапе. Так что с одними духами проблем у нас не будет.
– Ты прав. Вроде бы не должно быть, но опыт подсказывает мне, что они обязательно появятся, – нахмурилась Конни. – Ладно, так какие у нас успехи?
Тайгер доложила о работе фокус-групп:
– Джинджер сегодня раздаст вам копии отчета. В нем вы по большей части найдете подтверждение того, что нам и так известно. Причины, побуждающие женщину покупать духи, самые разные. Поначалу
