- Все хорошо, девочка. Ты уверена, что не хочешь лекарства?

Стиснув зубы, Розмари Миллз покачала головой. Практикантка, такая же бледная, как и роженица, с испугом смотрела на нее.

- Ребенок очень крупный, - сказала старшая сестра, вызвав его в коридор, - особенно для первородящей.

- Ничего, - бросил Джеймс и поскорее отошел, чтобы она не уловила запаха спиртного, но, кажется, было поздно: он видел, что она унюхала алкоголь и знала, что он догадался об этом.

- Доктор Форрест, как вы себя чувствуете? У вас очень усталый вид. Может быть, мне попытаться найти вам замену? Еще не поздно…

- Нет, - сказал Джеймс. - Он вынул из кармана мятную лепешку и положил ее в рот. - Я не чувствую усталости. Это самый заурядный случай. Ей придется туго, но я справлюсь.

- Сердцебиение прослушивается?

- Сердце ребенка бьется отлично.

Старшая сестра посмотрела ему в глаза:

- Прошу прощения, мистер Форрест, но мне все это не нравится. Она мучается уже целых шесть часов, воды отошли час назад, а она все никак не разродится. Ребенок очень большой, хотя срок беременности всего тридцать шесть недель.

- Да, да, тридцать шесть недель, - быстро подтвердил Джеймс, так как не обратил на это никакого внимания. Он просто не подумал об этом. «Интересно, заметила ли сестра его оплошность?»

- Мистер Форрест, - взгляд старшей сестры был подозрительно внимательным, - мне кажется, что следует сделать кесарево сечение. Я скажу, чтобы подготовили операционную.

- Благодарю вас, но здесь я принимаю решения. Приготовьте мне лучше кофе и постарайтесь убедить ее принять стимулятор.

- Хорошо, мистер Форрест.

Он выпил кофе и попросил приготовить еще. Он все еще плохо воспринимал происходящее. Он убеждал себя, что не пьян. Да и сколько он там выпил? Всего-то три стакана вина. Правда, еще джина с тоником, но ведь прошло так много времени. Раньше он выпивал гораздо больше и тем не менее обыгрывал Тео в покер. Он просто устал. Устал смертельно. Ему нужно немного поспать, прежде чем заняться родами. Он закрыл глаза, и все вокруг куда-то поехало. Он выпил воды и снова попытался уснуть, превозмогая головокружение, но тошнота подступила к горлу. Зазвонил телефон, и он взял трубку. Звонила старшая сестра Джексон.

- Мистер Форрест, она тужится уже полчаса, но ребенок не выходит. Не могли бы вы спуститься сюда?

- Сейчас.

Он поднялся, голова кружилась, но его состояние улучшилось, значит, кофе помог. Он выпил еще воды и поспешил в родильную палату.

Розмари лежала бледная, с глазами, полными боли и страха.

- Как вы? - спросил он. - Тужитесь? Хотите наркоз?

- Нет, нет, спасибо. Пожалуйста, не давайте мне ничего.

- Ни в коем случае, раз вы этого не хотите. - В голове у него снова поплыло, и все происходящее как бы отодвинулось. - Тужьтесь, тужьтесь, еще немного - и ребенок появится на свет. Сейчас я осмотрю вас.

Он начал ее обследовать. Головка ребенка лежала неправильно, наверное, поэтому и роды затянулись. Но сердце ребенка билось отчетливо, а значит, не было ничего серьезного: помучается с часок и родит. Не хочет наркоза - пусть страдает.

- Отлично, - сказал он, - все идет хорошо, только головка ребенка лежит не совсем правильно.

- Что это значит? - встревожилась Розмари. - Это опасно?

- Вовсе нет. Просто головка слегка повернута не в ту сторону, поэтому и роды протекают так медленно. Она развернется, когда начнет выходить. Все будет хорошо.

Она едва заметно кивнула. Снова начались схватки, и она вся напряглась, тужась. Она тужилась снова и снова, но ребенок не появлялся. Прошло двадцать минут, но все оставалось по-прежнему. Лицо роженицы стало землистым, в глазах стоял ужас.

- Помогите! - кричала она. - Помогите! Я больше не могу! Сделайте хоть что-нибудь! Ради Бога, помогите мне!

- Хорошо, - успокоил ее Джеймс. - Я дам вам местный наркоз и наложу щипцы. Это ускорит роды. Вы понимаете, что я говорю?

Розмари Миллз слабо стонала, когда сестра привязывала ее ноги. Она была похожа на маленькое, попавшее в силки животное.

Джеймс с жалостью смотрел на нее. Впервые в жизни он сталкивался с такими трудными родами. Чувствовал он себя отвратительно. Голова раскалывалась. Все виделось, как в кошмарном сне.

- Дайте мне еще воды, - попросил он практикантку, - и позовите педиатра.

Он наложил щипцы на головку ребенка, слегка развернул ее и начал медленно тащить. Ребенок постепенно появлялся на свет: сначала головка, поросшая черными волосами, затем коричневые плечики и, наконец, все остальное тело. На Божий свет явилась кофейного цвета девочка. Он подхватил ее, слегка шлепнул, и она громко закричала.

- Какая хорошенькая, - сказал он, передавая ребенка в дрожащие руки матери.

- Да, - прошептала Розмари, - не могу поверить, что все кончилось. - Она благодарно улыбнулась ему, и Джеймс ответил ей смущенной улыбкой. Его мучили угрызения совести: он мог бы быть более внимательным к ней.

- Роды прошли хорошо, - сказал он старшей сестре Джексон.

- Слава Богу, - ответила она, - а то в операционной сейчас трудный случай - у ребенка не прослушивается сердце.

- Тогда нам просто повезло, - ответил Джеймс.

- Спасибо, - прошептала Розмари, - спасибо за все.

Она лежала довольная, умиротворенная, с улыбкой глядя на свою темнокожую дочку, и поглаживала ее по черноволосой головке.

- Как вы собираетесь назвать ее? - спросил он, доставая плаценту.

- Оттолайн, - ответила Розмари.

- Какое красивое имя.

- Я назову ее так в честь моей любимой героини, леди Оттолайн Морелл. Это имя нравится и ее отцу.

- А где он сейчас? - спросила старшая сестра.

- Он в отъезде, - сказала она скороговоркой. - Он работает в джаз-оркестре.

Произнеся эти слова, она почувствовала, что все встало на свое место: возможно, у девочки не будет отца, и впереди ее ждут трудные времена. Но самое главное, что чудо свершилось: ребенок родился, и она окружит его нежностью и заботой.

Джеймс улыбнулся ей, и она ответила ему улыбкой. Улыбалась и сестра Джексон. И вдруг Розмари стало плохо, ее вырвало. В этом не было ничего особенного, такое часто случалось после родов. Старшая сестра бросилась за полотенцем, а Джеймс взял ребенка на руки. Внезапно тело Розмари дернулось, ее ноги раздвинулись, и на свет появилось еще что-то - похоже, шел второй ребенок.

- Сестра! - закричал Джеймс. - Заберите девочку. Идет второй ребенок.

- Неужели? - удивилась старшая медсестра, передавая девочку акушерке, чтобы та унесла ее. - Надо снова пригласить педиатра, - добавила она. Ее голос был холодным, презрительным.

- Я был уверен, что там один ребенок, - сказал он. - Второе сердце не прослушивалось. Я не знаю…

Сестра Джексон с презрением смотрела на него:

- Послушайте…

Из Розмари хлынула вода, и на свет появилась маленькая ножка. Она громко застонала, и Джеймс содрогнулся: «Господи, близнецы».