нежностью смотрели на него; пепельные волосы и, главное, ее стройное тело, так хорошо ему знакомое. Он знал на нем каждую родинку, знал его запах, помнил, как оно трепетало в его руках. Неужели со всем этим он должен распрощаться?

- Тебе лучше сейчас уйти, - сказал он. - Уходи поскорее, Алиса. Прощай. Я люблю тебя.

- Я тоже люблю. Прости, что ударила тебя.

- Я это заслужил.

- Вполне заслужил. Бедный Манго! Желаю тебе счастья. Прощай.

Алиса вышла из кабинета и тихо закрыла за собой дверь. Манго сидел, глядя невидящими глазами на то место, где она только что стояла, и ощущал в душе глубокую пустоту. Она заполняла всю его жизнь, и теперь он остался один, совсем один. Как справиться с этим? Манго закрыл лицо руками и зарыдал как ребенок.

- Манго, - услышал он голос Белинды. - Манго, я принесла тебе кофе. Что еще я могу для тебя сделать?

- Спасибо, Белинда, - сказал Манго, вытирая слезы. - Позвони моему отцу и скажи, что я приглашаю его на обед.

Джеймс уже проехал на такси с полмили, когда внезапно вспомнил, что так и не взял пиджак, забытый в номере у Бергинов. Вот незадача! Меньше всего на свете ему сейчас хотелось снова встречаться с ними. С другой стороны, его возвращение немного задержит объяснение с Мэгги, чего ему тоже не хотелось делать.

- Мне очень жаль, - сказал он таксисту, - но нам придется вернуться в гостиницу. Я кое-что забыл.

- Сожалеем, - сказали ему в гостинице, - но никого из них нет в номере. Миссис и мистер Бергин гуляют, а их сын уехал в Оксфорд. Чем мы можем вам помочь?

- Вчера я оставил у них в номере свой пиджак. Не мог бы кто-нибудь из ваших сотрудников принести его?

- Конечно, сэр.

Молодой посыльный стоял со скучающим видом в холле.

- Майкл, принеси, пожалуйста, пиджак мистера Форреста. Он вчера забыл его в номере Бергинов.

- С удовольствием, мистер Роджер, - но как я узнаю, какой пиджак принадлежит мистеру Форресту? Как он выглядит, сэр?

- Ну, он такой… Лучше я пойду с вами. Не возражаете?

- Не знаю, сэр… Наши правила…

- О, ради Бога, - возразил Джеймс, чувствуя, что начинает раздражаться. - Мистер Бергин мой старый приятель, а его сын должен был жениться на моей дочери. Что страшного в том, если я войду к ним в номер?

- Хорошо, сэр. Майкл, возьми с собой мистера Форреста.

Джеймс последовал за Майклом к лифту. Они прошли по коридору и вошли в номер. Майкл остался в дверях, а Джеймс подошел к шкафу и открыл его. Пиджак аккуратно висел рядом со смокингом Джоша, все еще завернутым в пластиковый пакет. Взглянув на него, Джеймс вспомнил все, что случилось за вчерашний день: несостоявшаяся свадьба, исчезновение Крессиды, и сердце его заболело. Глухие рыдания вырвались наружу, и он опустился на кровать, закрыв руками лицо. К своему ужасу, Джеймс почувствовал, что не в силах сдержать рыданий, и дал им волю. Майкл смущенно топтался у двери, затем тихо кашлянул.

- Какого черта вы здесь стоите?! - закричал ему Джеймс. - Оставьте меня одного! Я ничего не украду из этой проклятой комнаты!

Майкл вышел, тихо прикрыв дверь, а Джеймс продолжал рыдать. Слезы облегчили боль, он понемногу успокоился, вытянулся на постели и уставился в потолок. Почему она это сделала? Почему? Почему? Неужели она действительно настолько испорчена? Неужели у нее совсем нет чувства долга? Чья вина, что она выросла такой? Его? Мэгги? Неужели это его гены передались ей? Неужели. Бог так наказал его за все его грехи? Он наказал и Сюзи, наказал их обоих. Ему вдруг стало страшно за Сюзи. Страшно и стыдно за свое поведение. Как он мог бросить ее в такую минуту? Какой же он негодяй!

Джеймс посмотрел на часы. Должно быть, она уже вернулась из операционной. Надо ей срочно позвонить. Он потянулся к телефону, стоявшему на прикроватной тумбочке и набрал нужный номер.

- Можно мне поговорить с мистером Гобсоном? - спросил он. - Я Джеймс Форрест, консультант клиники «Сент-Эдмундз».

- Подождите минуточку, мистер Форрест, - сказал женский голос. - Сожалею, мистер Форрест, - сказала она через минуту, - но мистер Гобсон все еще в операционной. Могу я сказать ему, чтобы он позвонил вам?

- Нет, не надо, - сказал Джеймс. - Я звоню не из дома. Я сам свяжусь с ним через час.

- Боюсь, что его уже здесь не будет. Скорее всего он будет у себя в кабинете. Дать вам номер его телефона там?

- Минуточку, пожалуйста, - сказал Джеймс. - Я возьму бумагу.

Он открыл ящик и вытащил папку. Листы рассыпались по полу. Он начал поспешно собирать их. Записка от Мэгги с указанием гостиницы, где Бергинам заказали номер, письмо Джулии, написанное четким почерком, еще письма…

Джеймс выпрямился и уставился на письмо с обратным адресом: «Палм-Бич, Флорида». Оно было написано кривым, но разборчивым почерком и датировано недавним числом.

«Моя дорогая девочка!

Как бы мне хотелось увидеть тебя поскорее, но я прекрасно понимаю, что у тебя есть обязательства перед семьей. Твоему мужу очень с тобой повезло. Надеюсь, он это ценит.

Я очень расстроился, узнав, что эта девушка совсем не пара нашему Оливеру. Мне страшно подумать, что такой блестящий молодой человек попадет в руки какой-то авантюристки. Мне она представляется безнравственной и опасной. Какими глупыми нас делает любовь, даже тебя, дорогая.

Я с тобой совершенно согласен, что наше состояние не должно попасть в руки этой проходимке, а потому изменил завещание. По новым условиям Оливер больше не является наследником всего капитала и даже малой его части, и не будет таковым до тех пор, пока он женат на этой особе. Если благодаря нашим молитвам он с ней разведется, я снова пересмотрю завещание. Посылаю тебе фотокопию одного из пунктов завещания, в который внесены соответствующие изменения.

По твоей просьбе я ничего не пишу Оливеру и надеюсь, что ты сама с присущим тебе тактом все ему объяснишь. Конечно, он будет обижен и рассержен, как и ты в свое время, дорогая, но, надеюсь, со временем он поймет нас и будет нам благодарен. Мы должны думать о благополучии наших детей, пока Господь держит нас на этой земле. Я каждый день не перестаю благодарить его, что он надоумил меня сделать то же самое для тебя в свое время.

Твой любящий отец».

- Господи! - сказал громко Джеймс. - Милостивый Боже!

Он подошел к бару и впервые за много лет налил себе выпить.

Похоже, она еще не умерла. Темнота понемногу рассеивалась. Забрезжил слабый свет. Она быстро