снова. Я сошел вниз по лестнице. В столовой никого, слышу — Квентина в кухне. Пристает к Дилси, чтобы та ей налила еще кофе. Я вошел к ним.

— Ты что, в этом наряде в школу думаешь? — спрашиваю. — Или у вас сегодня нет занятий?

— Ну, хоть полчашечки, Дилси, — Квентина свое. — Ну, пожалуйста.

— Не дам, — говорит Дилси, — и не подумаю. В семнадцать лет девочке больше чем чашку нельзя, да и что бы мис Кэлайн сказала. Иди лучше оденься, а то Джейсон без тебя уедет в город. Хочешь опять опоздать.

— Не выйдет, — говорю. — Мы сейчас с этими опозданиями покончим.

Смотрит на меня, в руке чашка. Отвела с лица волосы, халатик сполз с плеча.

— Поставь-ка чашку и поди на минуту сюда, в столовую, — говорю ей.

— Это зачем? — говорит.

— Побыстрее, — говорю. — Поставь чашку в раковину и ступай сюда.

— Что вы еще затеяли, Джейсон? — говорит Дилси.

— Ты, видно, думаешь, что и надо мной возьмешь волю, как над бабушкой и всеми прочими, — говорю. — Но ты крепко ошибаешься. Говорят тебе, чашку поставь, даю десять секунд.

Перевела глаза с меня на Дилси.

— Засеки время, Дилси, — говорит. — Когда пройдет десять секунд, ты свистнешь. Ну, полчашечки, Дилси, пожа…

Я схватил ее за локоть. Выронила чашку. Чашка упала на пол, разбилась, она дернула руку, глядит на меня — я держу. Дилси поднялась со своего стула.

— Ох, Джейсон, — говорит.

— Пустите меня, — говорит Квентина, — не то дам пощечину.

— Вот как? — говорю. — Вот оно у нас как? — Взмахнула рукой. Поймал и эту руку, держу, как кошку бешеную. — Так вот оно как? — говорю. — Вот как оно, значит, у нас?

— Ох, Джейсон! — говорит Дилси. Из кухни потащил в столовую. Халатик распахнулся, чуть не голышом тащу чертовку. Дилси за нами ковыляет. Я повернулся и захлопнул дверь ногой у Дилси перед носом.

— Ты к нам не суйся, — говорю.

Квентина прислонилась к столу, халатик запахивает. Я смотрю на нее.

— Ну, — говорю, — теперь я хочу знать, как ты смеешь прогуливать, лгать бабушке, подделывать в дневнике ее подпись, до болезни ее доводить. Что все это значит?

Молчит. Застегивает на шее халатик, одергивает, глядит на меня. Еще не накрасилась, лицо блестит, как надраенное. Я подошел, схватил за руку.

— Что все это значит? — говорю.

— Не ваше чертово дело, — говорит. — Пустите.

Дилси открыла дверь.

— Ох, Джейсон, — говорит.

— А тебе сказано, не суйся, — говорю, даже не оглядываясь. — Я хочу знать, куда ты убегаешь с уроков, — говорю. — Если б на улицу, то я бы тебя увидел. И с кем ты убегаешь? Под кусточек, что ли, с которым-нибудь из пижончиков этих прилизанных? В лесочке с ним прячетесь, да?

— Вы — вы противный зануда! — говорит она. Как кошка рвется, но я держу ее. — Противный зануда поганый! — говорит.

— Я тебе покажу, — говорю. — Старую бабушку отпугнуть — это ты умеешь, но я покажу тебе, в чьих ты сейчас руках.

Одной рукой держу ее — перестала вырываться, смотрит на меня, глазищи широкие стали и черные.

— Что вы хотите со мной делать?

— Сейчас увидишь что. Вот только пояс сниму, — говорю и тяну с себя пояс. Тут Дилси хвать меня за руку.

— Джейсон, — говорит. — Ох, Джейсон! И не стыдно!

— Дилси, — Квентина ей, — Дилси.

— Да не дам я тебя ему. Не бойся, голубка. — Вцепилась мне в руку. Тут пояс вытянулся наконец. Я дернул руку, отпихнул Дилси прочь. Она прямо к столу отлетела. Настолько дряхлая, что еле на ногах стоит. Но это у нас так положено — надо же держать кого-то в кухне, чтоб дочиста выедал то, что молодые негры не умяли. Опять подковыляла, загораживает Квентину, за руки меня хватает.

— Нате, меня бейте, — говорит — если сердце не на месте, пока не ударили кого. Меня бейте.

— Думаешь, не ударю? — говорю.

— Я от вас любого неподобства ожидаю, — говорит.

Тут слышу: матушка на лестнице. Как же, усидит она, чтоб не вмешаться. Я выпустил руку Квентинину. Она к стенке отлетела, халатик запахивает.

— Ладно, — говорю. — Временно отложим. Но не думай, что тебе удастся надо мной взять волю. Я тебе не старая бабушка и тем более не полудохлая негритянка. Потаскушка ты сопливая, — говорю.

— Дилси, — говорит она. — Дилси, я хочу к маме.

Дилси подковыляла к ней.

— Не бойся, — говорит. — Он до тебя и пальцем не дотронется, покамест я здесь.

А матушка спускается по лестнице.

— Джейсон, — голос подает матушка. — Дилси.

— Не бойся, — говорит Дилси. — И дотронуться не пущу его. — И хотела погладить Квентину. А та — по руке ее.

— Уйди, чертова старуха, — говорит. И бегом к дверям.

— Дилси, — мамаша на лестнице зовет. Квентина мимо нее вверх взбегает. — Квентина, — матушка ей вслед. — Остановись, Квентина.

Та и ухом не ведет. Слышно — бежит уже наверху, потом по коридору. Потом дверь хлопнула.

Матушка постояла. Стала спускаться дальше.

— Дилси, — зовет.

— Слышу, слышу, — Дилси ей, — сейчас. А вы, Джейсон, идите выводите машину. Обождете ее, довезете до школы.

— Уж можешь быть спокойна, — говорю. — Доставлю и удостоверюсь, что не улизнула. Я взялся, я и доведу это дело до конца.

— Джейсон, — мамаша на лестнице.

— Идите же, Джейсон, — говорит Дилси, ковыляя ей навстречу. — Или хотите и ее разбудоражить? Иду, иду, мис Кэлайн.

Я пошел во двор. Слышно, как Дилси на лестнице:

— Ложитесь сейчас же обратно в постельку. Знаете ведь сами, что нельзя вставать, пока не отхворались! Идите ложитесь. А я ее отправлю сейчас в школу, чтоб не опоздала.

Я пошел в гараж к машине. А оттуда пришлось идти искать Ластера, обойти вокруг всего дома, пока не увидал их.

— Я как будто велел тебе укрепить там сзади запасное колесо, — говорю.

— У меня не было времени, — Ластер в ответ. — За ним некому больше глядеть, пока мэмми в кухне стряпает.

— Само собой, — говорю. — Кормлю тут полную кухню черномазых, чтобы ходили за ним, а в результате шину и ту некому сменить, кроме как мне самому.

— Мне не на кого было его оставить, — отвечает. Кстати и тот замычал слюняво.

— Убирайся с ним на задний двор, — говорю. — Какого ты тут дьявола торчишь с ним на виду у всех.

Прогнал их, пока он не развылся в полный голос. Хватит с меня и воскресений, когда на этом треклятом лугу полно людей, гоняют шарик чуть побольше нафталинного — чувствуется, что нет у них домашнего цирка и полдюжины негров кормить им не надо. А Бен знай бегает вдоль забора взад-вперед и ревет, чуть только завидит игрока; еще, того и гляди, станут взимать с нас плату за участие, и тогда

Вы читаете Шум и ярость
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату