Испытан, благочестьем убелён

И подвигами веры, ото сна

Могильного внезапно пробудясь,

В День воскресенья мёртвых из гробов,

Для новой жизни, возвратится вновь

Он, с новым небом, новою Землёй,

Со всеми праведными — к Божеству.

Но созовём синод Блаженных; пусть

От Эмпирейских дальних рубежей

Обширных явятся; не утаю

От них Мой приговор. Им довелось

Узреть, как Я недавно покарал

Виновных Духов; да узнают ныне

Судьбу, которую определил

Для Человечества, и хоть верны

Неколебимо, — крепче утвердят

Приверженность надёжную свою'.

Он смолк, и Сын великий подал знак

Блистательному стражу, что стоял

Невдалеке; страж вострубил в трубу,

Быть может, в ту, взывавшую поздней,

При нисхожденье Бога на Хорив;

Её, быть может, некогда услышат,

Гремящую в День Страшного Суда.

Трубленье Ангельское разнеслось

По всем краям Небесным; отовсюду -

Из амарантовых, счастливых кущ,

От берегов ручьёв живой воды,

Где Дети Света, в радостном кругу,

Общались меж собой, — они спешат

На Царский зов, занять свои места;

С Престола высочайшего Господь

Веленье всемогущее изрёк:

'— Сыны Мои! Вот, как один из нас

Отныне стал Адам; вкусил он плод

Запретный и Добро и Зло познал.

Пускай гордится веденьем Добра

Утраченного, разуменьем Зла

Приобретённого; но был бы он

Счастливей, если б знал Добро одно,

А Зла не ведал вовсе. Он весьма

Скорбит, раскаиваясь и моля

Прощенья: это Мною внушено,

Однако, предоставленный себе,

Он суетен и шаток; посему,

Дабы он к Древу Жизни не простёр

Длань дерзновенную и не вкусил,

Чтоб стать бессмертным, даже не мечтал

О вечной жизни, изгоню его

Из Рая, для возделанья земли,

Откуда взят, — воистину, приют

Ему гораздо свойственней теперь!

Сверши Моё веленье, Михаил!

Из Херувимов избери бойцов

Пылающих, дабы коварный Враг,

В поддержку Человеку иль стремясь

Эдем присвоить праздный, новой смуты

Коварной бы не произвёл; спеши

И беспощадно грешную чету

Из Рая выдвори; запрещено

Топтать святое место нечестивцам,-

Им возвести, что изгнаны они

Со всем своим потомством навсегда,

Но грозно приговор не объявляй

Суровый, чтоб их вовсе не сразить;

Я вижу, как, смягчась, они вину

Оплакивают. Ежели приказ

Покорно примут Мой — не откажи

Им в утешенье, поучи, наставь,

Открой Адаму — что произойдёт

В грядущем, как тебя Я вразумлю,

Упомяни завет Мой о грядущем

Восстановленье в семени Жены

И горемычных с миром изведи.

С восточной стороны, где доступ в Рай

Всего удобней, — учреди посты

Из Херувимов, пламенем меча

Широковеющим, Мой сад укрой,

Пускай страшит оно издалека

Всех приближающихся и замкнёт

Дороги к Древу Жизни, чтобы Рай

Не обратили Духи Зла в притон,

Моими Древесами завладев,

И с помощью похищенных плодов

Не соблазнили б сызнова людей'.

Он смолк. Архангел вмиг пустился в путь,

С ним Херувимов блещущая рать,

И каждый Херувим — четверолик,

Как Янус двоекратный; все бойцы -

Многоочиты; их тела везде

Усеяны глазами без числа

И недреманней Аргусовых глаз;

Аркадская бы флейта усыпить

Их не могла бы — сельская свирель

Гермеса, ни его снотворный жезл.

Тем часом Левкотея, пробудись,

Приветствовала мир священным светом

И землю бальзамической росой

Кропила вновь; Адам прервал тогда