свету и всё чаще и чаще речь заходила об Армагеддоне. Истинных мусульман как исламокатолики, так и буддокатолики считали чуть ли не слугами дьявола, прикарманившими их главный символ веры наряду с Туринской плащаницей — Каабу. А ещё они по инерции считали их всех террористами и фанатиками, хотя в общем-то всё как раз было наоборот. Мадлен Захриди была женщиной прозападных взглядов и сделала великое дело — значительно повысила мораль и нравственность в обществе. Во всяком случае что исламокатолики, что буддокатолики яростно боролись с проституцией, геями и лесбиянками. Мусульманский мир так же яростно боролся с педофилами, но вот почему-то не мог найти общего языка с теми людьми, которые жили западнее и восточнее от него.

Аятолла Изз-Ал-Дин, находившийся у власти уже семнадцать лет, также сделал очень много, но что самое главное, военная машина мусульманского мира стала на порядок совершеннее. Именно её больше всего боялись как на Западе, так и на Востоке. Ядерный арсенал Ближнего Востока был очень внушительный, а как Западу, так и Востоку было что терять. За последние двенадцать лет Индия и Китай 'сбросили' в колонии почти четыреста миллионов человек беднейших слоёв населения и теперь дышали полной грудью. На первый взгляд Запад и Восток были, если судить по их заявлениям, религиозными и чуть ли не пуританскими странами, но это не так. В плане морали и нравственности сугубо светский исламский мир стоял намного выше и потому постоянно бичевал пороки двух этих миров, пошедшими вслед за лжепророками. От всего этого у Максима, едва он начинал задумываться, кружилась голова и его одолевало бешенство.

Беситься же было с чего. Мадлен Захриди решила собрать в Париже саммит Большой Пятёрки и чуть ли не умоляла его присутствовать на нём. Более того, она попросила президента Новой России выступить в роли третейского судьи в споре по поводу Великого Северного Наследства, хотя он уже неоднократно заявлял, что спорить тут не о чем, так как всё прекрасно делится на три части. Индия и Китай, которые когда им это было нужно, всегда выступали единым фронтом, в данном случае делали вид, что ни о каком единстве не может быть и речи. Тем более, что мусульмане наотрез отказывались покидать Землю. Зато они считали, что половина территории России должна отойти им. Против этого яростно выступала Европа, заявляя, что она претендует даже на часть Сибири. Американский президент предусмотрительно помалкивал и соглашался с ней.

С нехорошим предчувствием Максим вылетел в Париж, взяв с собой Игоря Завьялова и десять бойцов-псиоников. Саммит было решено провести в недавно построенном Дворце Европы, огромном небоскрёбе, стоящем неподалёку от центра города. Эйфелева башня, которую новые французы отказались продать французам старым наотрез, казалась рядом с ним карликом. Здание Дворца Европы было похоже на букетик нарциссов высотой в километр с четвертью. День был пасмурный, но верхняя часть здания была вся залита солнцем. Плотный слой облаков лежал ниже и это показалось президенту Новой России символичным. У себя дома он был доступен практически каждому гражданину, но до него никому не было дела. Все и без президента знали, что им нужно делать, хотя каждый православиец был прекрасно осведомлён, чем именно занимается Максим Первенцев.

На взлётно-посадочной площадке русского президента него был построен почётный караул всех родов войск, а у входа его встречали четверо устроителей саммита — Мадлен Захриди, одетая в цивильный костюм зелёного цвета, президент Джулай Энсон, президент Китая Моу Чжан, президент Индии Пурушоттам Тхакур и специально приглашенный, как президент Первенцев, аятолла Изз-Ал-Дин, духовный лидер мусульманского мира и главный идеолог его модернизации. К огорчению Максима именно от него исходила самая мощная волна неприязни. Единственный человек, который был настроен к нему доброжелательно, но и тот почему-то обижался — Джулай Энсон. После обмена приветствиями они прошли в огромный и совершенно пустой зал заседаний. Вместо огромного овального стола в нём был поставлен куда меньший и потому свободного места посередине зала было очень много, хоть в футбол играй. Мадлен Захриди сразу же решила взять быка за рога и навязать Максиму и Изз-Ал-Дину свои условия:

— Господин Первенцев, мы пригласили вас в Париж только с одной просьбой, попросить вас урезонить аятоллу Изз-Ал-Дина, которого руководители стран Ближнего Востока и Северо-Восточной Африки так энергично подталкивают к тому, чтобы он возглавил движение на Север в погоне за Великим Северным Наследством.

Аятолла улыбнулся и поспешил поправить её:

— Госпожа Захриди, нас не интересует Великое Северное Наследство. Нам нужны северные территории. Разумеется, мы не откажемся также от экспандминда и той части производственных комплексов, которые наш великий северный сосед захочет нам передать. Всё остальное, особенно космические корабли и флайеры, вы можете забрать себе. Придёт время и мы сами построим их.

Моу Чжан недовольно поморщился и негромко сказал:

— У вас слишком большие запросы, господин Изз-Ал-Дин. Один раз вы уже пытались вторгнуться на север и были наголову разбиты. Советую вам не предпринимать следующую попытку.

Только два человека из пяти могли закрывать своё сознание от телепатического сканирования и потому Максим сразу же докопался до сути проблемы. Северные территории не были нужны ни Европе, ни США, ни тем более Индии с Китаем. Они были лишь предлогом для того, чтобы развязать войну против мусульманского мира и аятолла Изз-Ал-Дин это прекрасно знал, но всё равно гнул свою линию. Максим пристально посмотрел ему в глаза и вздохнул:

— Ваше святейшество, вы же понимаете, что дело тут вовсе не в северных землях. Русские люди и мусульмане долгое время были по разные стороны баррикады и воспринимали друг друга, как врага. Теперь же, как вы видите, всё переменилось. Хотя та планета, на которую мы улетим, ещё не найдена, этот день уже не за горами. Через полтора года первые шестнадцать больших звездолётов отправятся в путь. Это произойдёт даже в том случае, если мы не получим от звездолётов дальней разведки счастливого известия. После этого пройдёт ещё десять или пятнадцать лет и последний русский звездолёт улетит с Земли. Вот тогда-то мусульмане почувствуют на себе, что это такое, находиться в окружении врагов. Что вы будете тогда делать?

Карие глаза аятоллы Изз-Ал-Дина потемнели от гнева и он, слегка подавшись вперёд, спокойным голосом ответил:

— Мы будем сражаться, господин Первенцев.

Русский президент усмехнулся и перевёл взгляд на Верховного халифа и президента Европы. Чуть ли не испепеляя эту моложавую женщину гневным взглядом, он угрюмо спросил:

— Мадлен, за каким дьяволом вам это нужно? Вам ведь не нужна территория от нынешней границы России и Европы до Урала.

— Да, восточные земли нам не очень-то нужны, Макс, но мы не потерпим, чтобы они были заселены ими. Если вы желаете Земле блага, то вам лучше всего убедить аятоллу Изз-Ал-Дина убраться с нашей планеты вместе с правоверными мусульманами. Они здесь лишние и мы не ждём от них ничего, кроме вреда. Они давно уже находятся в историческом тупике, куда сами себя загнали, и даже не собираются искать из него выход. Более того, их враждебное отношение к нам и то, что они накопили огромное количество термоядерного оружия, ставит их вне закона, как нашего злейшего врага. Вы должны каким-то образом найти выход из этой ситуации.

Американский президент огорчённо вздохнул, он не разделял точку зрения Мадлен Захриди, зато китаец и индус закивали. Максима это разозлило, но он сдержался и спросил спокойным голосом:

— Господа, почему вы решили, что проблемы планеты Земля и людей, её населяющих, меня хоть как-то волнуют?

Теперь усмехнулся аятолла:

— Я нисколько не сомневался в том, что наши проблемы вас не волнуют, господин Первенцев. Вы не умеете прощать и не хотите забывать прежних обид. Только поэтому вы и уводите свой народ с Земли, как некогда пророк Муса вывел евреев из Египта.

— Вы правы, ваше святейшество, — с улыбкой согласился Максим Первенцев, — меня действительно не волнуют лично ваши проблемы и я не собираюсь никому и ничего прощать. Прежних обид я тоже никогда не забуду, но всё же не сделаю одного, не стану мстить землянам. Вы все, господа, для меня и всех православийцев давно уже совершенно чужие и к тому же враждебно настроенные по отношению к нам люди, но это вовсе не говорит, что мы хотим отправить вас всех в ад. Нет, это далеко не так. Мы хотим, чтобы вы все жили в мире и были счастливы. Мадлен, в кого ты превратилась? Откуда в тебе вдруг взялась