со мной во тьму и встретитца лицом к лицу с тем, што живет в ней.
У меня перехватывает горло.
— Вы не должны этого делать, — говорю я.
Эпона пожимает плечами.
— Саба, мы твои друзья, — говорит она. — Мы хотим помоч.
— Я бы предпочла, штобы вы этого не делали, — говорю я.
— Очень жаль, — говорит она. — Мы тут с тобой застряли.
— Если мы и дальше продолжим разводить сопли, — говорит Эш. — Я начну рыдать. Теперь, когда мы совсем разобрались, я говорю, што пора отправлятца в путь.
Джек говорит нам, штобы мы завязали на копыта лошадей тряпки, штобы заглушить их стук, и черви бы не узнали, што мы идем как раз над ними. А потом мы идем по выжженному лону озера.
Мы двигаемся настолько быстро, насколько это возможно, но, как и сказал Джек, нам нужно вести лошадей так, штобы те благополучно миновали все трещины, большие и малые, которые раскололи землю и задерживают нам. Мы не говорим, стараясь не издавать ни звука. Но лошади што-то чуют. Они нервничают. Вскоре они начинают пугатца даже собственной тени.
И мы никак не успеваем. Мы не успеваем пересечь озеро до темноты. Даже несмотря на то, што дни сейчас длиннее, мы только в середине пути, когда свет начинает уступать свои права сумеркам.
Джек останавливаетца. Он глядит на небо. Он ждет, пока все собирутца в одном месте. Когда свет меркнет, он говорит тихим голосом:
— Они движутца очень быстро. Мы должны быть готовы ко всему.
У меня сжимаетца желудок.
— А к чему именно? — спрашиваю я.
— Адовы черви спят днем, — говорит он, — глубоко в горе. С наступлением ночи, они поднимаютца наверх через трещины в лоне озера. В поисках еды. Может нам повезет, и они уже успели набить свои брюха прошлой ночью или пару дней назад, и они могут остатца отсыпатца. Но, если нам не повезет...
— ...в ту минуту, как наступит тьма, — продолжает за Джека Айк, — черви повыползают из трещин и покроют собой дно озеро быстрее, чем ты можешь себе представить.
— Ты должен был нам рассказать еще до того, как мы тронулись в путь, — упрекаю я.
— Я надеялся, што не придетца, — говорит Джек. — Но разве это што-нибудь изменило? Для кого- нибудь из вас?
Все мотают головами.
— Черт, нет, — говорит Эмми.
* * *
Мы решаем отпустить наших лошадей. Мы снимаем с их копыт тряпки и отпускаем их на все четыре стороны. Таким образом, есть, по крайней мере, шанс, они окажутца в безопасности по другую сторону. Но с появлением червей, у них не будет ни единого шанса на спасения.
Я прислонилась к голове Гермеса. Я глажу его мягкий нос.
— Саба, — говорит он. — Пришло время отпустить его.
В последний раз я смотрю в его мудрые карие глаза.
— Спасибо, — шепчу я. Тогда я отворачиваюсь. — Иди, — говорю я.
Он поскакал на несколько шагов. Он останавливается. Он поворачивается, чтобы взглянуть на меня. Я поднимаю руку в прощальном жесте. Он трясет головой и ржет. Затем он скачет за остальными.
Когда я смотрю ему в след, то понимаю, што вижу как на моих глазах в дали исчезает мой лучший шанс добратца до Лью до середины лета. Мне хочетца обвинить кого-нибудь во всей той фигне, што с нами происходит, но если я наору на Джека или Айка, это ничего не изменит. Теперь мы все в одной упряжке.
Я поворачиваюсь.
— Итак, Джек, — говорю я, — каков план?
* * *
Мы работаем быстро, не покладая рук. У нас немного времени до наступления темноты.
Мои руки двигаютца, мои ноги двигаютца. Я заталкиваю подальше страх, в глубь своего сознания, который начинает предательски нарастать. Здесь не то место для этого, на это нет времени. Джек за все отвечает. Он говорит што делать, мы не прекословим, делаем што велят. Мы не задаем вопросов, не спрашиваем в чем план. Скоро мы всё выясним.
Он подгоняет нас, штобы мы собрали как можно больше древесины, всё, што можем найти. Ветки, прутья и стволы, давно умерших деревьев, принесенных сюда горными ветрами. Не важно большие или маленькие, мы находим и тащим или несем их к Джеку и Айку.
Затем мы связываем вместе все маленькие прутики, сооружая нечто на подобие веников.Большие ветки, которые можем ломаем в ручную, остальные Айк рубит топором. Затем мы начинаем выкладывать их в большой круг.
Джек зовет меня.
— Посчитаешь сколько у нас стрел, ладно? — просит он.
Я опустошаю свой колчан. К счастью, Маив отправила меня с полным. Затем я иду пересчитывать, сколько стрел у Джека, Эпоны и Эш в их колчанах. У Айка есть и обрез и арбалет, но у него всего парочка болтов из боеприпасов, поэтому мы оставим это прозапас. У Эмми с Томмо, у обоих по рогатке. Я быстро пересчитываю што у нас есть. А потом еще раз, штобы не было никакой ошибки.
— Две сотни восемьдесят восемь, — говорю я Джеку.
Мелькает ухмылка.
— Лучше, чем я предполагал, — говорит он. — Оберни наконечники тканью, все, на которые найдетца ткани.
Я тянусь к подолу своей рубахи. Она насквозь промокла от пота и задубела от жары, но, наверное, я смогу всё же разорвать её на лоскуты.
— Нет, — останавливает он меня. — Сухой тканью. Ткань должна быть сухой. Посмотри, сколько бутылок мы сможем отыскать. И попроси у Айка его сосновой настойки.
Теперь я понимаю, в чем состоит его план.
Огонь. Мы будем сражаться с ними с помощью огня.
Древесина выложена именно так, как хочет Джек. Она свалена в большой круг, готовая быть подожженной в любой момент, когда она нам скажет. Мы оставили приличных размеров открытое пространство посреди круга. Мы должны были сами встать внутри и сражатца с этими тварями оттуда. Внутри нашей огненной крепости.
Мы понаделали себе факелов из веток, по две штуки на брата. Теперь, поглядывая одним глазом на смеркающиеся небо, мы очень быстро быстро работали, обматывая тканью наконечники стрел. Мы рвали на полоски наши спальники, даже наши вещьмешки, всё что могли найти сухого.
Айк разлил своего драгоценного пойла в бутылки, по две для каждого из нас. Как только мы заканчиваем со стрелами, Эмми с Томмо хватают их и прут макать наконечниками в бутылки. Штобы те можно было бы в любой момент поджечь. В одной бутылке одновременно умещается всего несколько стрел, так што, когда начнетца заваруха, на их совести будет обмакивание стрел в горючую жидкость. Между выстрелами из рогаток.
Айк работает рядом со мной.
— Ты пересек озеро той ночью вместе с Джеком, — говорю я. — Где твои шрамы?
— Джек принял весь удар на себя, — говорит он. — Меня бы не было здесь, если бы он не встал между мной и червем.
— Ну, ты двигался так медленно, што я должен был што-то делать, — говорит Джек.
— Ты был так далеко, — говорит Айк. — Ты был чист. Тебе следовало бы оставить меня на произвол судьбы, а не возвращатца за мной, ты ведь едва не погиб.
— Я все еще здесь, не так ли? — спрашивает он. Он уходит, штобы помочь Томмо и Эмми.
— Чертовы черви, чуть не убили его, — говорит Айк.
