Я передаю ей бутылки с лоскутами ткани, и она аккуратно раскладывает их на земле. Затем я выпрыгиваю из проема. Так странно возвращатца в свою камеру подобным образом.

Мы с Эш берем по две бутылки.

— Остальные нужно припасти для мужчин, — шепчет она. С трудом открывая главную дверь камеры, она с минуту выжидает, выскальзывает наружу и начинает подниматься вверх по ступенькам, очень медленно и осторожно.

Она сбегает обратно вниз, широко распахивая дверь, и кричит:

— Бежим отсюда!

Девушкам повторять дважды не пришлось. Они срываютца с места, даже не оглядываясь. Когда все исчезают и камера освобождается, Эш срывает с держателя на стене факел, приговаривая:

— А теперь повеселимся.

Следом за ней я выхожу из камеры и поднимаюсь по лестнице, ведущей на тренировочную площадку. Она поднимает одну из бутылок, зло усмехаясь при этом.

— Мародеры называли это зажигательной смесью, — говорит она. — Ну што зажжем, покажем фокус из двух бутылок. Бросай свою, а потом беги без оглядки.

Я протягиваю одну из своих бутылок.

— С удовольствием, — кивает она, приближая факел к лоскуту ткани, и тот немедленно загораетца. Она быстро зажигает свою бутылку. Мы бросаем их с лестницы вниз, сразу же убегая прочь. Две секунды спустя раздаетца оглушительный взрыв. Земля сотрясаетца под ногами.

Мы приостанавливаемся и оборачиваемся, штобы поглядеть назад. Из камеры вверх по лестнице вырываются языки пламени.

— Подожди, пока огонь не доберется до бутылок в туннеле, — выкрикивает Эш. — Вот тогда мы увидим настоящее представление.

Девушки-бойцы выпрыгивают со всех сторон, что-то выкрикивают, сжимают друг друга в объятиях и радостно восклицают. Они похлопывают Эш и меня по спине. Мы оглядываемся кругом: Вольные ястребы наводнили площадку, а на земле лежат мертвые охранники. А теперь и бойцы-мужчины стремительно выбегают из своих камер.

Около шести Ястребов перелезают через ограждение, окружающее постройки, кусачками разрезают сетку и выворачивают ее, чтобы все могли выбратца наружу. Другие Ястребы стоят возле груды оружия, перебрасывая арбалеты, копья, рогатки всем, кто пробегает мимо.

Город Надежды то и дело озаряется вспышками выстрелов. Маив не обманывала, когда сказала, что собирается стереть город с лица земли.

Я оглядываюсь в поисках одного человека и не нахожу его нигде. Серебристо?серые глаза и хитрая улыбка.

Я хватаю пробегающего мимо парня.

— Где…? — но он отталкивает меня.

Останавливаю другого.

— Я ищу Джека, — говорю я. — Это новенький боец. Его привезли несколько дней назад. Сероглазый. С длинными, до плеч, волосами, бывшими у него поначалу.

— Знаю, — отвечает парень, кивая головой в сторону камер бойцов-мужчин. — Поищи в Морозильнике. Вчера его кинули туда.

Мое сердце уходит в пятки. Морозильник. Точно, как и в женской тюрьме, мужской блок снабжен металлической клеткой для наказаний, вделанной в полу. Я стискиваю плечи мужчины. — Его ведь там уже нет?

— Ну, я его не выпускал, — произносит он и убегает прочь.

— Эш! — кричу я, оглядываясь кругом и разыскивая ее. — Эш! Тут такое дело, кое-кого заперли…

Затем я вижу её.

Она поджигает еще одну бутылку со смесью.

И намеревается бросить ее за дверь тюремного блока мужчин.

— Эш! — кричу я. — Нет! Не надо!

Я бегу к ней. Но двигатца достаточно быстро не получается. Как будто весь мир замедляет свой бег и еле ползет.

Эш замахиваетца. Она бросает зажженную бутылку вниз по ступенькам, ведущим в мужской тюремный блок. Разворачиваетца и бежит ко мне, победно вскидывая руки, широко ухмыляясь.

— Эээш, — пронзительно кричу я. Землю встряхивает, языки пламени вздымаются вверх по лестнице. Я хватаю ее за руку. — Там еще кое-кто остался, — кричу я. — Он заперт в Морозильнике.

Ее глаза расширяются.

— Слишком поздно, — отвечает она.

— Нет, — говорю я. — Не может этова быть. — Оттолкнув ее, собираюсь бежать.

И тут раздаетца самый мощный взрыв. Нас отбрасывает в сторону. Я жестко приземляюсь на землю и поднимаю голову. В небо вздымаетца большой столп черного дыма. Эш вскакивает на ноги, подавая мне руку.

— Должно быть, это взорвались бутылки в туннеле! — предполагает она. — Весь город объят пламенем! Ты не можешь пойти туда, Саба! Это же самоубийство!

— Я не могу его здесь бросить, — говорю я. — Где ключи?

— За них Руби отвечает, — Эш оглядываетца. Она прикладывает пальцы к губам, издавая резкий свист. Невысокая девушка, стоящая у груды оружия, поднимает голову.

— Руби, — кричит Эш. — Мне нужны ключи!

Руби срываетца с места и бросает их нам. Одной рукой я подхватываю связку и собираюсь уйти. Эш останавливает меня за руку.

— Это слишком опасно, ? предупреждает она.

— Вперед, — говорю я.

Она выругалась.

— Кто этот парень? Какое тебе до него дело?

— Джек, — говорю я. — Его зовут Джек.

Она отступает и я бегу к горящему тюремному корпусу.

— Саба! — кричит Эш. — Вернись! Ты же босая!

Я не останавливаюсь.

Из-под двери, ведущей в мужской тюремный блок, валит дым. Я оборачиваю свою накидку вокруг головы, закрывая нос и рот. А затем ныряю внутрь.

Мрак. Трудно, што-либо рассмотреть. Дым заполняет воздух. Обжигает мое горло, мои ноздри, причиняет боль моим глазам.

То же самое было у меня во сне. В огненном сне. Я здесь. Всё происходит наяву, взаправду.

— Джек! — ору я. — Джек! Где ты?

Нет ответа. Жадные языки пламени лижут балки стен и потолка. Угольки лопаются и шипят.

Он в Морозильнике. Так сказал тот парень. Но где эта чертова яма? Я знаю, что Морозильник утоплен в земле, но в каком месте блока? Посередине? В дальнем конце? Он может быть где угодно. Он зажарится заживо в этой металлической клетке, если я не вытащу его.

Очень осторожно я продвигаюсь вперед, нащупывая путь руками и обнаженными ступнями. Глаза я держу закрытыми, защищая их от дыма. Никогда раньше я не была здесь, но надеюсь, что планировка такая же, как и в нашем блоке. Угольки сыпятца на мою накидку, жадно шипят, прожигая дырки в ткани. Я стряхиваю их.

— Джек! — вновь ору я. — Джек! Где ты?

Нет ответа. Я иду вперед. Снова зову его. Делаю еще несколько шагов. Затем еще.

Звук сердцебиения. Моего сердцебиения. Снова и снова. Так громко. Оно заполняет мой разум, мою голову.

Он должен быть здесь. Но, што если это не так? Што если тот парень ошибся? Што если кто-то другой рассказал Ястребам, што он был в Морозильнике и они нашли его и отпустили? Если это так, он бы уже давно убежал. Я проклинаю себя за то, што не спросила об этом Руби.