Поприветствовав Жака, Бретон переключился на английский и обратился к Тедди.
— Счастлив принимать вас у себя в доме, мадемуазель Тедди. Я приказал подать вина… У нас чудесная погода, не правда ли? Впрочем, вечерами бывает прохладно, вы не находите?
От Тедди не укрылось его беспокойство.
Слуга подал вино. Они вышли на открытую веранду, нависающую над морем. Жак перевел разговор на строительство, не преминув отметить возведение современного торгового центра на участке в восемнадцать акров, принадлежащем анонимному иностранному инвестору.
— Это ведь не первый случай, не так ли, мсье Бретон? За последние пять лет в руки неизвестных владельцев перешло немало земельных участков. Ими никто не мог бы распорядиться без вашей санкции.
Бретон судорожно комкал салфетку.
— Двор не упускает из поля зрения эти сделки, — продолжал Жак. — Вы злоупотребляете данной вам властью, мсье Бретон. Вам не к лицу преступать закон.
Бретон побледнел.
— Ваше высочество, я не вполне понимаю…
— Мне пришлось обратиться к услугам частного сыска, чтобы получить полный отчет о вашей деятельности, — спокойно пояснил Жак. — Мы располагаем неопровержимыми доказательствами целого ряда преступных сделок.
— Все наши сведения документально подтверждены; вам должно быть предъявлено обвинение в уголовном преступлении. Соответствующая статья предусматривает длительный срок тюремного заключения, — холодно говорил Жак. — Все ваше имущество, включая этот дом и коллекцию художественных ценностей, будет конфисковано в пользу государства. Если, конечно, вы не облегчите свою участь, оказав содействие органам правосудия.
— Органам правосудия! — эхом повторил Бретон. — Ваше высочество, умоляю…
— Говорите начистоту, мсье Бретон, — ледяным тоном приказал Жак. — Иначе я прикажу вас немедленно арестовать.
Министр обмяк, втянув голову в плечи.
— Я слишком стар. Чего вы от меня хотите? Я согласен на все.
— Мне нужно знать, кто скупает участки в прибрежной зоне. Назовите имена тех, чьи распоряжения выполнялись вами в течение последних трех лет. Предъявите ваши финансовые сводки, учетные книги, все документы, переписку и другие материалы. В противном случае… — Жак умышленно не закончил фразу, и его угроза повисла в воздухе.
— Не могу… Эта группировка… этот человек… у него огромное влияние.
— Имя! — потребовал Жак.
— Никос Скурос, — выдохнул советник. — Ваше высочество, он меня шантажировал, он угрожал моей семье, говорил, что я больше не увижу жену и внуков, если откажусь с ним сотрудничать. Он даже грозился изуродовать мою возлюбленную! Как я мог такое допустить, посудите сами, ваше высочество!
— Если ваше признание будет полным и чистосердечным, двор сможет ходатайствовать перед обвинением о смягчении наказания. Названное вами имя далеко не единственное, правда? Назовите всех остальных.
Бретон сглотнул слюну и пошевелил пересохшими губами, а потом неохотно выдавил:
— Да, есть еще кое-кто. Это ваш собственный… простите, ваше высочество, но это ваш дядюшка, принц Георг.
Жак медленно поднялся с кресла, подав знак Тедди последовать его примеру. Достав из своего кейса телефон сотовой связи, он приглушенно сказал в трубку несколько слов и повернулся к Бретону:
— Мсье Бретон, вы находитесь под домашним арестом. Через пять минут сюда прибудет полиция. В сопровождении офицеров вы отправитесь в свой служебный кабинет и передадите им все перечисленные мною документы.
Уходя, Тедди бросила сочувственный взгляд на старого министра, который так и остался сидеть, съежившись в плетеном кресле.
Не успели они спуститься к оставленному внизу «роллс-ройсу», как на подъездной дороге показалась вереница бело-голубых полицейских машин. Жак остановился.
— Мой блеф удался на славу, верно, Тедди?
— В общем, да, только этот министр… он такой старый, Жак. Неужели его ждет тюрьма?
Жак пожал плечами:
— На его совести государственная измена. Он покушался на ценности нашей страны. Ни я, ни отец не вправе этого прощать. Применять власть бывает очень трудно. Иногда приходится пересиливать себя, вот как сейчас. Думаешь, мне самому была приятна эта сцена? Однако я не вижу другого выхода. Надеюсь, ты меня понимаешь, Тедди.
— Ох… понимаю.
— Но это не самое главное, — продолжал Жак. — Бретон — всего лишь пособник. Он стал марионеткой в чужих руках — как, впрочем, и принц Георг. Если Скурос решил превратить княжество в подобие Лас-Вегаса, он ни перед чем не остановится. Георг завистлив, и Скурос не преминул этим воспользоваться.
Тедди пристально смотрела ему в глаза.
— Значит, моего отца все-таки убил Скурос.
У Жака на скулах дрогнули желваки:
— Пока не могу утверждать наверняка. После допроса принца Георга у нас, скорее всего, появятся ответы на многие трудные вопросы.
Принцу Георгу еще утром донесли о предстоящем визите Жака к Анатолю Бретону. Теперь он с нетерпением ждал дальнейших сообщений, нервно расхаживая по комнатам своей резиденции.
С какой стати Жаку взбрело в голову ехать к Бретону? Неужели этот юнец что-то заподозрил? У Георга засосало под ложечкой. Чего доброго, слюнтяй Бретон сболтнет лишнее и замарает его имя.
Когда зазвонил телефон, Георг бросился в кабинет и сам поднял трубку, яростно замахав руками на секретаря. Тот немедля вышел и плотно прикрыл за собой дверь.
Георг щелкнул дверным замком.
— Ну-ну-ну? — нетерпеливо закричал он в трубку.
— Георг, слишком поздно. Им все известно, — раздался безнадежный голос Бретона. — Сейчас здесь будет полиция.
— Что ты им рассказал? — Георг готов был растерзать Бретона собственными руками.
— Я назвал ваше имя. Меня вынудили! Жак все знает. Он нанял частных сыщиков. С минуты на минуту меня арестуют. Что же делать? Найдите для меня опытных адвокатов. Вы обязаны меня защитить! Я слишком стар, чтобы отправляться за решетку. Мне необходимо…
Телефонная трубка выскользнула из ослабевших пальцев Георга. Он тупо уставился в окно, за которым реяли бело-голубые флаги.
Взяв себя в руки, он немедленно позвонил Скуросу.
— Им все известно, — только и сказал Георг.
— Что? Это розыгрыш? — спросил Скурос, но по его тону Георг догадался, что тот кривит душой.
— Говорю вам, им все известно. Они докопались. Вы не знаете, что это за люди — мой брат и его сынок. Их месть будет страшной. Очень скоро настанет и ваш черед, Никос. Они пожертвуют всеми фамильными сокровищами, чтобы только упрятать вас за решетку. Мне ли не знать! Прошу вас, сделайте хоть что-нибудь! Нельзя же допустить, чтобы я сел в тюрьму!
— Отчего же? Да хоть бы ты сгнил за решеткой, болван! Неужели ты и вправду вознамерился править Костой? Что за фантазии на седьмом десятке! Всю жизнь лопался от зависти, а сам пальцем о палец не ударил, чтобы столкнуть братца с престола!
