— Значит, вы подозревали меня с самого начала? — спросила она каким-то чужим, слабым голосом. — Я бы хотела знать это.

— Когда мы поняли, что вы намеренно подстроили нашу первую встречу, нам показалось это настолько подозрительным, что мы стали следить за вами. Мы не были убеждены, что вы что-то замышляете, до тех пор, пока вы не приплыли к моему дому на катамаране, к тому же нам стало известно, что вы приехали сюда как туристка и как туристку вас должны были предупредить о том, что высаживаться на этом берегу нельзя. Когда вы плыли на катамаране, за вами велось наблюдение.

Холодным и равнодушным взглядом он наблюдал, как щеки ее заливает болезненный румянец, по всей вероятности ожидая, что она что-то скажет. Жгучее чувство стыда мешало ей говорить.

— Но тогда мы не знали наверняка, — продолжал он, — являетесь ли вы частью какого-то дьявольского плана, согласно которому кое-кто пытается заполучить Стефани, или же вы хотите использовать ее как орудие, с помощью которого вам удастся заарканить меня.

— У вас есть…

— Да, у меня есть власть и деньги, — сказал он каким-то спокойным, даже обыденным тоном, — а это величайшие в мире афродизиаки. Крупный счет в банке изрядно подогревает сексуальные чувства некоторых. Конечно, это было самым простым, но не самым правдоподобным объяснением, к тому же более тесное знакомство с вами доказало, что вас интересовала именно Стефани, а не я. Вы постоянно спрашивали о ней и были явно расстроены, когда узнали, что она гостит у подруги. А с какой готовностью вы согласились поехать со мной, едва я упомянул, что мы едем за ней.

— Я оказалась бездарной террористкой, — выпалила она, приходя в ярость оттого, что смогла так легко себя выдать.

— Пожалуй. Но ведь вы могли быть орудием, марионеткой, дурочкой, захваченной романтикой терроризма, — произнес он с холодным презрением. — Что касается другой версии, то, когда я попытался проверить вас своими поцелуями, стало совершенно ясно, что это не то, что вас интересует. Конечно, вы мужественно вытерпели их…

— Не будьте идиотом, — резко оборвала она.

Он осклабился.

— Я не добился того, чего добился сейчас, не желая тогда смотреть правде в глаза. Чувствовалось, что вы увлечены, но вас явно что-то сдерживало. Поэтому-то у нас осталась единственная, гораздо более неприятная версия, что вы являетесь частью какого-то неясного пока для нас заговора, цель которого — захватить Стефани. Может быть, даже не здесь. Тем более что похитить ее отсюда так, чтобы об этом не узнала добрая половина острова, почти невозможно. Ведь на Фалаиси у нас повсюду есть глаза и уши.

— Что ж, неплохо сработано, — резко сказала она.

— Это потому, что я здесь живу. Мы предполагали, что вы, возможно, хотите просто познакомиться с ней, завязать какие-то отношения, подготовить почву для дальнейшей дружбы, с тем чтобы потом, когда вы снова объявитесь, она уже полностью доверяла вам. Настоящее же похищение должно было произойти где-то совсем в другом месте, там, где обстоятельства будут складываться для вас более благоприятно. Когда мы пришли к такому мнению, я предпринял шаги для того, чтобы чем-то отвлечь вас, пока другие обыскивали ваш багаж и не спускали глаз со Стефани. Между прочим, вы были совершенно правы. Человек, который обыскивал вашу комнату, допустил оплошность. В следующий раз он будет умнее.

Тело ее пронзила какая-то щемящая боль, дыхание стало прерывистым, она едва удерживалась, чтобы не упасть, глядя на резкую, угловатую маску его лица.

— Но мы ничего не нашли, — продолжал он тем же спокойным, размеренным тоном. — Нам нужно было время, и самый простой способ выиграть его состоял в том, чтобы ненадолго вывести вас из игры. Вот так вы оказались здесь. Местные жители думают, что у нас с вами роман. Ни у кого не возникло никаких сомнений. Да и откуда? Я позаботился о том, чтобы как можно больше людей видели нас вместе. К тому времени, как мы вернулись с нашей морской прогулки, все уже дружно решили, что место Лидии занято.

— Значит, все было продумано вами до мельчайших деталей. — Она постаралась произнести это как можно более безразличным голосом.

Он пожал плечами.

— Я люблю Стефани и сделал бы все для того, чтобы уберечь ее.

Что ж, Кэндис могла это понять. Она дотронулась рукой до своего горла и еще больше побледнела. Но когда она поняла, что делает, тут же опустила руку и еще выше вздернула подбородок.

— Сегодня до обеда мы занимались проверкой того, что вы мне рассказали. — Он слегка пожал плечами. — К счастью для вас, все оказалось правдой.

Ее чувства сейчас были словно заточены на невидимом оселке, так остро она ощущала все в эту минуту. Она видела мужественные линии его лица, резко обозначившиеся в лунном свете, всей кожей ощущая легкое покалывание от его близости. Ноздри ее слегка вздрагивали, пытаясь уловить его запах, такой непередаваемо мужской, с легким ароматом туалетной воды. Он был сильнее тропических ароматов цветов, красного жасмина и гардении.

Она должна была бы ненавидеть его, но чувствовала, что вот сейчас она перешагнула через невидимую пропасть, преодолела пространство и время и оказалась на какой-то другой планете, перейдя в другое измерение, другой период существования. Позднее она поймет, что это произошло тогда, когда она почувствовала, что любит, а не просто, как раньше, повинуется какой-то слепой и могучей силе, притягивавшей ее к нему.

Но сейчас нужно было подумать о другом.

— А то, что угрожало Стефани, — спросила она настойчиво, — все эти разговоры, слухи или что-то там еще… Они все еще существуют? Она по-прежнему в опасности?

— Мы выяснили, откуда шли эти слухи. Их распускал наш бывший служащий, настроенный против нас из-за того, что был уволен. Он пытался любыми путями восстановить потерянный престиж и, шатаясь по барам, бросал дикие угрозы в наш адрес, обвиняя нас черт знает в чем. Мы бы и не обратили на него особого внимания, но он хвастался, что у него связи с какими-то радикальными группами. В общем, этот вопрос уже закрыт.

— А что вы сделали с ним?

Глаза его странно сверкнули.

— Его предупредили, и он все понял — когда трезв, он вполне разумный человек. — В тоне его слышалась легкая насмешка. — А почему это вас так взволновало? Вы подумали, что я убил его?

Она выдержала его пристальный взгляд.

— Вы же убили тех террористов, которые так жестоко расправились с вашими родителями?

Он ничего не ответил ей, но молчание было красноречивее слов.

Дрожа всем телом, она спустилась по ступенькам веранды и пошла по дорожке, ведущей сквозь густые заросли к крохотному ручейку. Сначала он тихо струился прямо у ее ног, а чуть дальше начинал журчать по камням маленьким водопадом. Очень скоро она была вынуждена остановиться, очутившись у края широкой ленты воды, неподвижной и блестящей, похожей при бледном свете луны на обсидиановую пластину. Прямо оттуда тонкой струей устремлялся к самому небу серебристый, словно луна, и тающий, словно туман, водяной шпиль. На мгновение он застывал там в неподвижности и потом снова мягко устремлялся вниз, превращаясь в тончайшую водяную пыль и открывая взору темную гладь маленького пруда.

— Какое чудо! — прошептала она и остановилась. — Откуда он здесь?

— Один из предков Чэпмена сделал его для своей любовницы. — Прямо за своей спиной она услышала его голос. — Она жила вон в том флигеле.

— Все это очень романтично, но почему она жила не в доме?

Он пожал плечами.

— В доме жила его жена, семья.

— Вот как!

— Что, не одобряете? — И его зубы насмешливо сверкнули.

— Да, — медленно произнесла она, — не одобряю. Я считаю, что свои обещания нужно выполнять.

— Согласен. Но, похоже, все они жили достаточно счастливо. Идите прямо по этой дорожке, она приведет нас как раз к этому флигелю.