следователя. Он был страшно подавлен и выглядел опустошенным. – Ничего себе – подруга!

– Но ничего страшного не случилось, – уверяла его Мария, хотя больше утешала саму себя. Ей было тревожно. Вопросы следователя ее смутили. Казалось, что ее пытаются в чем-то обвинить, но разве она была виновата в смерти женщины, которую видела всего раз? «Два, – уточнила она. – Первый – не помню когда».

Борис паниковал куда сильнее. Он утверждал, что теперь в него вцепятся и нескоро отпустят.

– Им надо кого-то обвинить. И это буду я – увидишь!

– Но все видели, что она сама…

– И что? Скажут – я ее вынудил.

– Зачем?

Он отмахнулся и сказал, что немедленно ложится спать. Ночью Мария лежала без сна и, слушая его дыхание, догадывалась, что муж тоже не спит. Но заговорить с ним она не решилась.

Ситуация не казалась ей такой трагической, но Мария могла поставить себя на место мужа. Его все еще мучили угрызения совести, и конечно, допрос разбередил едва зажившую рану. Однако ей бы хотелось, чтобы он больше занимался делами. От этого зависела участь ее квартиры, их дальнейшая жизнь – тоже. Получив деньги, Борис немедленно умчался с ними на машине, а жену отправил домой на такси. Она даже не успела сказать, что хотела бы поехать с ним, – ведь был уговор, что она будет вникать в его дела. Вернувшись, Борис радостно сообщил, что все уладилось. Предложил отправиться куда-нибудь на природу и отметить это дело. Дача, шашлык… Она наотрез отказалась. Ее очень встревожило то, что, едва уладив дело, он немедленно стал думать о развлечениях.

– Сколько ты думаешь заработать?

– Прилично.

– На ремонт хватит?

– Какой ремонт? – изумился он и тут же кивнул: – Еще как хватит.

– Хорошо…

Она ничего не добавила, но про себя решила немедленно заняться этим вопросом. Займется сама, раз мужу все равно. Она осуществит свою мечту. У нее будет дело – интересное, прибыльное. Мария решила снова отправиться по известному адресу, чтобы в последний раз сделать выкладки, все оценить, но тут им позвонили от следователя и попросили прийти. «Попросили» – это только так говорилось. Настроение было испорчено безнадежно.

– Ты же не спишь, – наконец не вытерпела она, повернувшись к мужу. – Давай поговорим, будет легче.

– Мне надо попытаться уснуть, – недовольно буркнул он. – Завтра придется уехать по делам на несколько дней.

Мария порывисто села:

– А ты ничего не говорил!

– С этой дурацкой историей все из головы вылетело.

– Что за дела?

– Вернусь – расскажу, – раздраженно бросил тот. – Дай наконец уснуть!

Обиженная женщина замолчала.

– Откройте же, – она тщетно стучала, но никто к двери не подходил. Нажимала кнопку звонка – молчание. Женщина отошла и в тревоге взглянула на высокую дверь. Можно было предположить, что старик уплелся в магазин, но что-то напугало ее в этом безмолвии. Он выглядел неважно, а Борис сказал ей, что старик часто болеет. Он жил совершенно один… Может, с ним что-то случилось и он даже не сумел подойти к двери? А если он уже…

Мария сделала еще одну попытку достучаться и опустила руку. Муж уехал рано утром – она даже не попрощалась с ним. Промучившись без сна всю ночь, к рассвету она уснула так крепко, что ничего больше не слышала. Утром поискала записку – ее не было. На столе в кухне осталась чашка с недопитым кофе, огрызок сыра – остатки торопливого завтрака. Она уныло прошлась по квартире, которая внезапно показалась ей слишком большой. Делать было нечего. Телефон молчал. На работу ходить было не нужно. Тогда она решила все-таки выполнить свое давнее намерение и отправиться туда, куда возил ее муж. Заняться делом. И вот – результат.

«У Бориса, конечно, должны быть ключи, – подумала она. – Но где он их держит? Почему я заранее не подумала о них? Все из головы повылетало из-за проклятой Насти – он прав. И главное – к чему, зачем?»

Она позвонила к соседям. В проеме соседней двери показалась молодая девушка, чем-то похожая на Настю. Это сходство окончательно повергло Марию во мрак, и она неприветливо поинтересовалась, нет ли у соседей ключей? Говорила она так, будто эта девушка уже сделала ей какую-то гадость.

– Ключей? – испугалась та.

– Ну да, от этой квартиры.

– А почему у нас должны быть ключи? – изумлялась девушка. – Что случилось?

– Там никто не открывает.

Девушка прищурилась на соседнюю дверь.

– Наверное, он просто не хочет. А вы по делу? Оставьте записку, попробую вечером передать.

Но Мария передумала. Записка – это было вовсе не то, что ей требовалось. Нужны были ключи и полная свобода действий в этой квартире. Главное – чтобы никто не путался под ногами. «Так и знала, что с ним будут проблемы. Особенно когда начнется ремонт. Он разноется, что жить в таких условиях невозможно, Боря его пожалеет, а кончится все тем, что он опять останется в дураках из-за своей мягкотелости». Она никогда бы не поверила, что мужчина со столь брутальной внешностью, как Борис, может быть таким мягким.

– А может, что-то случилось? – вдруг забеспокоилась и соседка. – С тех пор как умерла дочь, он совсем один. К нему только милиция и ходит.

– Умерла дочь? – нахмурилась Мария.

– А вы не знали? Недавно. Ужас – повесилась! Ой, что с вами, что?!

Мария успела прислониться к нечистой стене и лишь благодаря этому удержалась на ногах. Ей показалось, что пол и стены сдвинулись с места и поплыли, а лестница странным образом перекосилась. Девушка хлопотала рядом и пыталась зазвать ее в квартиру:

– Зайдите, выпейте воды! Какая я дура – брякнула сразу! Вы ее знали?

– Правильно ли я поняла, – Мария отпила половину стакана и ощутила, что виски покрываются мгновенно выступившей испариной, – что у этого старика была дочь, которая недавно повесилась?

– Да…

– Когда это было?

– В мае.

– Имени ее не знаете?

Девушка забрала опустевший стакан и взглянула на Марию уже с подозрением:

– Как это не знаю? Юля.

– О боже… – Мария открыла сумку, чтобы достать носовой платок, но ничего там не увидела. Мысли разлетались, как вспугнутые птицы. – Юля, значит… Она тут жила?

– Ну, в общем, иногда, – девушка отступила. Ей явно переставал нравиться этот странный разговор, а еще меньше – вид собеседницы. Та была похожа на сумасшедшую – горящие глаза, странное выражение лица, непонятная улыбка, которая не предвещала ничего хорошего.

– Постойте, а почему она тут жила с отцом? Это хозяин разрешил?

В этот миг ее мучила только ревность. Значит, Борис что-то утаил от нее. Значит, его отношения с Чистяковой были теснее, чем он рассказал, раз он поселил ее отца у себя и до сих пор отказывается избавиться от бесполезного старика. Но ответ оглушил ее настолько, что она даже не сразу его поняла.

– Как – почему жила? Кто разрешил? – девушка уже говорила через щелочку, прикрывая дверь. – Они сами хозяева.

– Ради бога, мне только узнать… – Мария попыталась прорваться через очередь в паспортный стол