— Спасибо, что проводил, — хрипло поблагодарила я, останавливаясь на ступеньках и поворачиваясь к Илье. — Дальше я дойду сама.

Он проигнорировал мою попытку от него избавиться. Взяв меня за руку, он молча устремился вверх по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Я еле поспевала за ним.

Оказавшись возле своей квартиры, я вынула ключ из сумочки, но не спешила открывать дверь, справедливо рассудив, что, если Илье удастся проникнуть внутрь моего жилища, вытолкать его будет чрезвычайно трудно. А так как я не была уверена, что вообще захочу его выталкивать, следовало распрощаться с ним на лестнице.

— Ну, вот я и дома, — промямлила я, натянуто улыбаясь.

— Вижу, — кивнул Илья и взял из моих рук ключ. — Давай помогу открыть дверь.

— Не надо, я сама, — стала упираться я.

— Я помогу, — мягко, но твердо сказал он и сунул ключ в замочную скважину.

Замок тихо щелкнул, и дверь открылась. Не дожидаясь приглашения, Илья вошел в прихожую и включил свет. Я, немного потоптавшись на пороге, вошла следом. Все дальнейшее произошло в считанные секунды. Едва за мной закрылась дверь, Илья схватил меня за плечи и, прижав спиной к стене, стал целовать иступленно, неистово. Для меня его порыв не был неожиданным. Честно говоря, я предполагала нечто подобное. Теперь оставалось решить, что делать дальше: выпроводить Илью и забыть о его существовании или позволить ему пойти еще дальше и затащить меня в постель.

Потратив на раздумья совсем немного времени, я решила все же позволить Илье соблазнить себя. Все мое тело ныло в предвкушении нежных ласк, губы сами собой раскрылись навстречу сладкому поцелую. У меня не было ни сил, ни желания противиться его натиску. Прикрыв глаза, я обняла Илью за плечи и унеслась на вершину блаженства.

Его руки, обнимающие мое тело, стали лихорадочно шарить по спине в поисках едва заметной застежки. Секунда — и я оказалась без платья. Покрывая мою горячую кожу поцелуями, Илья одним мановением руки, словно фокусник, лишил меня нижнего белья, потом так же быстро разделся сам, прижал меня к стене, подхватил под бедра и приподнял. Цепляясь за его шею, как утопающий за соломинку, я почувствовала кожей его горячую плоть и застонала.

Все закончилось в считанные мгновения, как будто пролетевший ураган сорвал с деревьев листья и унес куда-то ввысь. Я все еще стояла у стены, а Илья все еще держал меня за бедра. Глаза его были прикрыты, губы чуть подрагивали. Я поцеловала Илью, прижавшись к нему всем телом, и совершенно неожиданно почувствовала себя по-глупому счастливой.

— И после этого ты хочешь сказать, что тебя интересуют в Андрее Митрофанове не только деньги, — вдруг сказал Илья, и все очарование мигом улетучилось, разбилось, как хрупкое стекло, а осколки полетели вниз.

— Пошел ты, — сказала я, высвобождаясь из его объятий.

Илья послушно разжал руки, я выскользнула из прихожей и направилась в спальню. Меня захлестывала волна гнева и раскаяния. Черт, и зачем я позволила ему, а главное себе, зайти так далеко? Следовало попрощаться с ним у такси, но, очевидно, зов плоти оказался сильнее. Еще в машине я почувствовала к нему неодолимое притяжение. Когда его губы коснулись моих, мы как будто стали единым целым. Со мной такого еще никогда не случалось, и потому, наверное, я потеряла бдительность, как последняя дура.

Накинув халат, я вернулась в прихожую, надеясь, что Илья ушел, но он все еще стоял в дверях. Он уже полностью оделся и даже натянул очки. Увидев этот аксессуар, я усмехнулась и скрестила руки на груди.

— Надеюсь, ты уже уходишь? — спросила я, внезапно осознав, что отдала бы что угодно, лишь бы Илья остался.

— Ну, если у тебя не найдется кофе, — протянул он.

— Найдется, — с готовностью ответила я и отправилась в кухню.

Илья немного потоптался на месте и пошел за мной следом. Он сел за кухонный стол и вытянул ноги так, что мне приходилось переступать через них. Очки он снял и положил перед собой. Теперь, повернувшись, я могла видеть его проницательные глаза, которые изучали меня с живым интересом.

Заварив кофе, я разлила его по чашкам и села напротив Ильи.

— Спасибо, — поблагодарил он и положил себе две ложки сахара.

— Не за что. — Я стала разглядывать его лицо.

Сейчас оно показалось мне удивительно мужественным и дышало силой и спокойствием. То, что каких-то десять минут назад этот человек стонал от страсти, казалось полным абсурдом, но тем не менее мое тело еще помнило прикосновения его рук, силу его желания.

— Ты кажешься удивительно спокойным, — заметила я.

Илья пожал плечами и сделал небольшой глоток кофе:

— И что в этом странного?

— В общем-то, ничего, — согласилась я и вдруг почувствовала укол разочарования.

Что, если тот потрясающий секс, который буквально поглотил нас в прихожей, для Ильи не имел ровным счетом никакого значения? Хотя, поразмыслив, я решила, что это даже неплохо. Если сделать вид, что ничего не произошло, то можно в это поверить. Илья, вне всякого сомнения, не являлся принцем из моей мечты, а потому безопаснее было бы сделать вид, что ничего не случилось.

— Надеюсь, ты не станешь ставить в известность Андрея о только что произошедшем? — спросила я, стараясь, чтобы голос звучал достаточно холодно.

Немного подумав, Илья ответил:

— Не вижу в этом необходимости.

При этом его глаза не отрывались от моего лица.

— Вот и отлично, — кивнула и я притворно зевнула. — Извини, уже поздно…

Илья верно истолковал мой прозрачный намек. Понимающе хмыкнув, он встал и направился к выходу.

— До свидания, Ирина, — сказал он уже в дверях.

— Пока.

Я помахала рукой и почувствовала, что сердце буквально взбесилось и требует немедленно вернуть Илью, обнять его крепкую шею и прижаться губами к его губам, но я мысленно попросила сердце немного помолчать и натянуто улыбнулась. Иногда, чтобы исполнилась заветная мечта, нужно пожертвовать чем-то малозначительным.

Искренне надеясь, что внезапно вспыхнувшее чувство к Илье и есть то самое малозначительное, я закрыла дверь на замок и отправилась в душ.

Несмотря на твердую решимость забыть об Илье, я всю ночь не спала, ворочаясь в одинокой постели и не находя себе места, и утром явилась на работу совершенно разбитой. Голова гудела как после грандиозной попойки.

Лариса, увидев меня в таком состоянии, удивленно вскинула брови и спросила:

— Загуляла до утра?

— Какой там, — отмахнулась я. — Бессонница замучила.

— Все думаешь об Андрее Митрофанове? — понимающе хмыкнула она.

Я скривилась. Если сегодняшней ночью меня и посетила хотя бы одна мысль об Андрее, то это была мысль о том, как долго я смогу его дурить, продолжая отношения с Ильей. День, неделю, месяц? Мне бы хотелось, чтобы подобное длилось как можно дольше.

— Знаешь, я совсем не думаю об Андрее, — вздыхая, призналась я.

— Почему? — удивилась Лариса.

— Всему виной его охранник.