слишком целеустремлен, когда хочешь добиться ответа.

— Моя работа...

— Знаю. Во всем и всегда виновата твоя работа. Я даже понимаю, что твое обращение со мной было частью этой работы. Все могло быть гораздо хуже, учитывая то, что ты обо мне думал.

— Как? — рассмеялся он. — Вы ищете мне оправданий?

— Нет, я была напугана и обозлена, а также безмерно раздражена.

— И еще не отомстила. Ждете подходящего момента?

Он действительно так думает или просто ее дразнит?

Несомненно, последнее, потому что он не слишком беспокоится по поводу того, что она думает о нем. Недаром и он, и отец признали, что он всего лишь выполнял свой долг!

— Насколько я помню, — процедила она, — только вчера ты, будучи в полной уверенности, что моя истинная мать — Хельга, заявил, что, окажись я принцессой, твоя семья будет опозорена, а тебя навеки изгонят из Лубинии. Конечно, говоря это, ты ни в коем случае не верил, что такое может случиться, ты...

— Теперь, когда это случилось, вместо того чтобы навлечь на себя гнев короля за то, что раньше не разгадал тайну, мне поручили охранять его дочь ценой собственной жизни.

Она повернулась и взглянула на него. Да, в его лице светилась гордость из-за хорошо проделанной работы...

Алана охнула, не в силах поверить тому, что случилось. Кристоф отобрал у нее фигурки и спрятал их в седельную сумку.

— Я верну их, когда мы окажемся во дворце.

Она едва его слышала. Потому что когда он нагнулся к седельной сумке, она увидела человека, выбежавшего из-за дерева и метнувшегося к задку саней. Все было сделано так ловко, что сани даже не покачнулись. И Кристоф ничего не заметил, пока не откинулся на спинку сиденья и не почувствовал холода стали у горла.

— Не убивай его! — вскрикнула Алана.

— Тише, принцесса, я и не собирался, — заверил Леонард.

— В таком случае... — начал Кристоф и одним движением руки дернул Поппи на себя. Тот мигом очутился в санях.

— Мне стоит немного потолстеть, — бросил Леонард, преисполненный отвращения к самому себе. Подумать только, кто-то силой его одолел!

Он сказал это очень тихо, но Алана расслышала. Как и Кристоф, недаром он слегка улыбнулся. Тем не менее он нагнулся и, подняв винтовку, положил себе на колени. Но даже не попытался отобрать кинжал у Поппи, наоборот, терпеливо выждал, пока тот устроится на полу. Алана немедленно опустилась на колени, чтобы обнять опекуна.

— Я так по тебе скучала! Все пошло не так, как мы задумывали, но теперь все хорошо.

— Ты под защитой отца?

— Да, мы только вчера встретились...

— И больше не встретишься, если немедленно не отодвинешься от этого кинжала, — перебил Кристоф бешеным шепотом.

— Он пальцем меня не тронет, — фыркнула Алана.

— Не намеренно. Я не допущу несчастных случаев! Сядь на место! Сейчас же!

Леонард отбросил кинжал, очевидно, соглашаясь с Кристофом. Алана тут же подхватила его, чтобы спрятать подальше от Кристофа, а затем поспешно села на край сиденья. Она знала, что Поппи прячет еще не менее полудюжины кинжалов, но пока они не видны, Кристоф может расслабиться, и мужчины даже могли согласиться работать вместе, а не строить планы друг против друга.

Прежде чем протянуть руку Леонарду, она сунула кинжал в сапожок. Не хватало еще, чтобы мужчины поссорились, но Кристоф не давал ей даже обняться с человеком, вырастившим ее!

— Почему ты украл Хельгу Энгель, находившуюся под моим покровительством? — по-прежнему рассерженно спросил Кристоф.

— Признай, что она вовсе не находилась под твоим покровительством! Ты просто хотел ее допросить, это было вполне очевидно.

Кристоф даже не пытался это отрицать.

— Ей нужно за многое ответить. Но как ты нашел ее вчера на дороге?

— Я искал ее. И не знал, где найти, пока ты не повез к ней Алану и постарался, чтобы я об этом узнал. Я собирался поговорить с ней в замке, узнать, в чем дело.

— Тебе придется передать ее мне. Нам с королем необходимо с ней поговорить. Она лгала нам. Нужно узнать, что и почему она сделала.

Леонард покачал головой:

— Я не отдам ее тебе. Она все рассказала, и я могу объяснить. Теперь она под моей защитой. Я никому не позволю ее обидеть.

Кристоф немного помолчал. Ему только что отказали!

Алана затаила дыхание. Что он теперь сделает?!

— В таком случае расскажи, — обронил наконец.

Леонард стал рассказывать, и глаза Аланы раскрывались все шире. Роман между ним и Хельгой? И хотя эта связь не должна была ничего для него значить, поскольку Леонард использовал Хельгу как орудие для достижения цели, оказалось, что это не так. И это чувство и любовь к младенцу сделали из него совершенно другого человека, с мягким, великодушным сердцем.

Теперь стало ясно, что Хельга сочинила историю о подмене детей в ту ночь, когда очнулась и обнаружила исчезновение принцессы. Слишком сильно испугалась за себя и дочь. Мало того, убедила вторую няньку поддержать ее, припугнув, что ее тоже обвинят. Хельге в голову не приходило, что король разлучит ее с дочерью.

Алана стиснула руку Поппи, давая знать, что не осуждает женщину. Пусть ее саму разлучили с отцом. Но рядом был Поппи. Она сама могла стать совсем другой, если бы выросла избалованной принцессой. Трудно сказать, так ли это...

— Я не таю на нее зла, — объявила она, когда Леонард закончил рассказ. — Можешь ей это передать.

Поппи улыбнулся ей. Но Кристоф оставался совершенно серьезным.

— Эта женщина обманула короля Лубинии. Из-за нее он считал чужое дитя своим. Позволила ему скорбеть об этом умершем ребенке. Все эти годы он страдал о своей потере, хотя дитя было чужим.

— Как ты сказал, он скорбел о потере любимой дочери, потому что любил девочку. А сейчас любит свою дочь. Не Хельга, а я удерживал Алану все это время. И сделал это потому, что ни король, ни твой предшественник так и не нашли тех, кто угрожал ее жизни.

— Тогда я не служил королю.

— Ты пробыл на своем посту достаточно долго, чтобы попытаться расследовать дело, — парировал Леонард.

— Он пытался! — выступила Алана на защиту Кристофа. — Беда в том, что подозреваемые принадлежат к огромной семье и к тому же родственники короля. И сколько бы шпионов ни засылали в их Цитадель, обнаружить того, кто стоит за этим заговором, не удалось: очень уж хорошо охраняли тайну. Очевидно, глава семейства ни в чем не замешан.

— Тогда все равно ничего нельзя было сделать, — добавил Кристоф. — Слишком недавно закончилась война, чтобы арестовать кого-то из Брасланов. Это привело бы к новой войне.

— Я думал об этом, — согласился Леонард. — И так любил Алану, что был готов ждать. Только понятия не имел, что официально считалось, будто похитили дочь Хельги, спрятали и посчитали, что