празднике, услышал имя наследника старого короля Эрнеста и сумел хорошенько его разглядеть. Эти двое вышли из здания одновременно. Простое ли это совпадение?

Он решил последовать за Карстеном. Вероятно, любимый наследник Брасланов мог стать ответом на все вопросы, но если даже и нет, самое время хорошенько разворошить осиное гнездо и увидеть, что из этого выйдет.

Они пробыли у вольера достаточно долго, чтобы надоедливая гостья Бекеров успела убраться из дома. Войдя в гостиную, Алана протянула руки к огню и не увидела, как в комнату вошел отец Кристофа.

— Кошка кажется расстроенной. Может, к стае подобрался дикий зверь?

— Если нравится называть ее диким зверем... — смеясь, кивнул на Алану Кристоф.

— Предпочитаю, чтобы вы этого не делали, — сухо бросила Алана.

Кристоф представил отца, хотя в этом не было нужды. Сходство между отцом и сыном было поразительным.

Остаток дня прошел великолепно. В отличие от Кристофа его родные оказались милыми гостеприимными людьми, и она чувствовала себя как дома. Элла захотела узнать все о последних английских модах, что вызвало громкие стоны мужчин. На это она просто засмеялась и пригласила Алану на кухню, где они могли бы поговорить без помех.

Но оказалось, что по-настоящему она хотела знать, «нравится ли гостье мой Кристоф».

Алана сумела не покраснеть и найти уклончивый ответ:

— Он... к нему нужно привыкнуть.

Элла рассмеялась:

— Знаю, он отличается от английских джентльменов, к которым вы привыкли. Лубинийцы не любят ходить вокруг да около и сразу переходят к делу. Но Кристоф — хороший мальчик.

Алана фыркнула. Только мать может назвать мальчиком человека роста и размера Кристофа. Ей очень нравилась Элла, и, общаясь с ней, она невольно гадала, какой окажется ее собственная мать. Она надеялась, что с Хельгой ей будет так же легко, как с Эллой.

Алана познакомилась даже с младшим братом Кристофа, правда, на расстоянии, когда служанка принесла малыша в гостиную. Кристоф выхватил у нее мальчика и стал подбрасывать, пока тот не залился веселым смехом, а потом поднес к Алане. Но ребенок оказался слишком застенчивым и начинал плакать, едва она протягивала к нему руки.

Уэсли усадили вместе с ними за обеденный стол, между родителями. И те по очереди его кормили. Кристоф, улыбнувшись брату, поддразнил Алану:

— Он не знает, чего лишился, отказавшись побывать в твоих объятиях.

Хорошо еще, что не вслух сказал, а прошептал, сидя рядом, так что никто не заметил, как она покраснела.

Но настал определенно неловкий момент, когда пришлось подняться из-за стола.

— Пойдемте, — позвала Элла Алану, — я покажу вам комнату.

Но Кристоф вскочил. В голосе больше не звучали шутливые нотки.

— Нет, она проведет ночь в моей комнате. Ей грозит опасность. Люди, желающие убить ее, достаточно серьезно настроены, чтобы вломиться в дом.

— Мы не собираемся делить постель, леди Бекер, — заверила Алана.

— Разумеется, — согласилась Элла. — Она будет спать со мной, Кристоф.

— А где буду спать я? — поинтересовался Джеффри.

Алана уже решила, что все улажено, когда Кристоф сказал:

— Боюсь, матушка, я должен настоять на своем. Не собираюсь, проснувшись утром, найти вас обеих с перерезанным горлом. Моя работа — защищать Алану. И я не собираюсь всю ночь сидеть у двери твоей комнаты. Бессмысленно соблюдать приличия, когда на карту поставлена жизнь.

— Ты действительно считаешь, что они вломятся в дом? — спросила Элла.

— Они вломились в мои покои, чтобы добраться до нее.

Алана посчитала, что это весьма мягкая версия случившегося, поскольку она находилась в тюремной камере, связанной с его покоями только коридором. Но очевидно, он не хотел излагать семье подробности.

Элла наконец кивнула, но все же добавила:

— Кристоф, ляжешь на походной кровати. Я велю принести тебе в спальню.

Кристоф, победив в споре, улыбнулся и сказал матери:

— Покажи Алане дорогу. Я еще не собираюсь ложиться.

Когда он поднялся наверх, Алана уже спала. Она оставила горящую лампу для Кристофа, хотя огонь в камине полыхал ярко. После еще одного тяжелого дня она быстро задремала, а когда проснулась, была еще ночь, и разбудили ее объятия Кристофа. Открыв глаза, она увидела его улыбающееся лицо.

— Ты лгала моей матери, уверяя, что будем спать в разных постелях.

Если бы он действительно хотел овладеть ей, вряд ли стал бы шутить на такие темы, верно? Хочет заставить оправдываться?

— Коснись меня — и я закричу, — резко предупредила она. — Твои родные прибегут узнать, что случилось. И тогда ты так легко не отделаешься. Не сумеешь отговориться.

— А если скажу, что заставил тебя кричать от наслаждения?!

— Ты этого не сделаешь! — выдохнула она.

— Конечно, сделаю. Я дикарь, помнишь? Но ты загасила пламя. Поспи немного.

Однако с места он не двигался и заглядывал ей в глаза. Надеялся увидеть приглашение остаться, которое она боялась выразить словами? Не светилось ли оно в ее взгляде? Именно поэтому он неожиданно стал целовать ее? И не простыми поцелуями, а лаская языком ее язык. Увлекая ее в страсть.

Она пыталась бороться с внезапно нахлынувшими чувствами, но почти теряла сознание, не понимая, что с ней творится, сгорая от воспламененного в ней жара. Но оказалось слишком трудно противиться, потому что на самом деле она этого вовсе не хотела. Не хотела бороться с все возраставшим возбуждением.

Ему придется остановить все это самому. Но она слишком крепко обнимала его, когда шептала:

— Нам не следует...

Неудивительно, что его губы обожгли ее шею и по телу пробежал восхитительный озноб.

Он положил на нее ногу и теперь этой ногой раздвинул ей бедра. На Алане оставались только сорочка и панталоны, и поэтому ощущения еще обострились. Она затрепетала и еще крепче прижалась к нему.

— Ты в одном белье, — с улыбкой в голосе заметил он. — Признайся, что ждала меня.

Ее глаза широко распахнулись. Слава небу, он дал ей возможность опомниться! Теперь она попросту вышвырнет его из постели!

— Нет, — уже тверже бросила она, — я просто забыла захватить ночную сорочку. А ты оказался не в своей постели.

Он слегка отстранился:

— Алана, не можешь же ты...

— Могу. Иди к себе.

Он все же немного поколебался, пытаясь определить, серьезна ли она. Но на этот раз сомнений не было. С тяжким вздохом он выпрыгнул из кровати и направился к топчану. Да он голый!

Алана поспешно зажмурилась и повернулась к нему спиной.

— Спи, — проворчал он. — Хоть кому-то удастся уснуть.

Намекает на то что ему предстоит бессонная ночь? Она устояла перед порывом заверить, что тоже глаз не сомкнет. На самом же деле она мирно проспала до рассвета.

Несмотря на то, что выехали они рано, родные Кристофа вышли их проводить. Погода расщедрилась,