Катарина вновь будет принадлежать только ему, вся, без остатка. Хотя, Ранаверн был вынужден признать — ему нравилось подчинять молодую жену. Нравилось чувствовать свою силу, и безумно заводила сама мысль о ее сопротивлении. В чем-то барон ассер Вилленский был прав — князь, как и большинство молодых дворян Лассарана, в душе был безжалостным и жестоким, но в этом Арнар никогда не признался бы даже самому себе. Ранаверн просто знал, что причиняя боль испытывает чуть-чуть больше наслаждения. Но почему-то именно стоны Катарины, причем далеко не стоны наслаждения, обостряли все его ощущения. И сейчас он был намерен наслаждаться ею как можно дольше, прежде чем Кати вновь станет послушной, влюбленной и очень страстной.
— Итак, чему ты там успела научиться от Алиссин? Сегодня ты мне покажешь!
Его слова потонули в рыданиях Кати. Обессилено девушка опустилась на ковер и, не сдерживаясь, рыдала в голос. Несколько минут князь оторопело взирал на супругу, но затем, усмехнувшись, снял рубашку и направился к своей жертве…
Катарина медленно прошла по дорожке и, поднявшись на зеленый холм, вошла в придорожный лес, направляясь к озеру. Раннее лето радовало буйной зеленью, но девушка, словно не замечала ничего.
— Кати, если найдешь, срывай и корешки, — крикнула ей вслед княгиня Надия.
Устало кивнув в ответ, девушка углубилась в лес, но шла, не замечая ничего вокруг. После той ужасной ночи, князь был нежен и добр, но лишь вне стен их спальни. И за каждым его движением, за каждой улыбкой Кати видела зверя. Жестокого, беспринципного зверя. Столь прекрасного, что трудно было не восхищаться, и вместе с тем столь опасного, что невозможно было скрыть ужас.
Время… Утром, целуя ее заплаканное лицо, поглаживая искусанные им плечи, князь прошептал: «Уже вечером, ты будешь вновь любить меня, моя Катарина». Любить?! Она вздрагивала от ненависти, стоило ему прикоснуться. Но страшнее было другое — Дариан не причинял ей боль намеренно, это всегда было лишь следствием его несдержанности, а Ранаверн получал удовольствие от ее мучений. Плети… разные! Кати с ужасом вспоминала момент, когда он впервые показал ей свою коллекцию. Наручники, иглы, ножи… Умение причинять боль, практически не вредя телу Арнар называл своим талантом… Катарина вздрогнула, в очередной раз проклиная свою беспечность — но она сама вручила жизнь в руки Ранаверна! Сама! Словно находясь в каком-то дурмане…
Тихо зашуршали травы, но Кати не обернулась, до тех пор, пока нежная, но от этого ничуть не слабая ладонь, не закрыла ее рот, а знакомый голос торжествующе произнес:
— Попалась!
Она узнала этот голос мгновенно! Стремительно обернувшись, Катарина испуганно прошептала:
— Ваше Величество…
Алиссин, в костюме охотника, с собранными в высокий хвост волосами, победно ухмыльнулась и с нежностью, столь несвойственной этой горделивой львице, произнесла:
— Ну, здравствуй, моя Катарина!
Кати сделала шаг назад, огляделась, и, осознав, что кроме королевы здесь больше никого нет, передумала звать на помощь.
— Но как… и… разве Его Величество…
— Кати, святая наивность, — Алиссин раздраженно закатила глаза, — я в монастыре святой Ниламины… официально. А не официально бегаю вокруг замка уже три дня, и все никак не могу к тебе попасть.
Небрежно оперевшись спиной о ближайшее дерево, Алиссин скрестила руки на груди и пожаловалась:
— Этот твой снежный барсик, чрезвычайно озаботился безопасностью своей молодой женушки. Вероятно князь не в восторге от такого украшения, как ветвистые рога! Ха. Я его понимаю и, безусловно, поддерживаю в данном стремлении, но… не в том случае, когда он стоит у меня на дороге!
Кати перестала бояться и невольно улыбнулась с радостью, которую сама от себя не ожидала.
— Так, что-то молодая супруга счастливой не выглядит, — проницательность Алиссин, стерла ее улыбку, — Катарина!
Быстрым движением, королева подошла, властно обняла девушку и, приподняв ее лицо за подбородок, всмотрелась в карие глаза.
— Зацеловала бы тебя, — с усмешкой произнесла Алиссин, — но что-то меня не радует свой скрытый восторг по поводу моего появления. Кати, что случилось? А? Больно тебе не должно быть, все же барсик не такой большой мальчик, как наш Дарри. Судя по твоей реакции на меня, про Ортанон ты ничего не знаешь… впрочем, как раз в этом-то я и не сомневалась, Арнар сволочь, но умная. Тогда в чем дело?
Вырвавшись из рук королевы, Катарина отступила и переспросила:
— Ортанон? Княжество упорно сопротивляется вам и…
— М-м-м, — Алиссин усмехнулась, — как все запущено… Радость моя кареглазая, а письма из дома до тебя давно не доходят? — девушка побледнела, и королева приняла ее реакцию за ответ, — Видимо все эти три месяца… И какой баечкой кормил тебя муженек, а? Наверное, что-то из рода: «Отсутствие плохих новостей, уже хорошая новость»? А?
Мертвенно бледная Катарина, не сводила глаз с удивительно красивой охотницы, с пронзительно голубыми глазами, которая была так опасна.
— Вам лучше уйти, — ледяным тоном произнесла Катарина, — иначе я позову стражников!
Тихий смех и убежденное:
— Кати-Катаринка, ты сама побежишь за мной, как собачка на привязи! — Алиссин медленно подошла к ней, наклонившись, ласково поцеловала в губы, и словно нехотя отстранилась, — Вопрос лишь в том когда… до разговора с обожаемым супругом, или после…
— Вы так уверены в своих словах, — Катарина увернулась от очередного поцелуя.
Не желая настаивать, Алиссин расстегнула куртку и достала конверт. Медленно, пристально глядя в глаза Катарины, королева вскрыла письмо и длинными пальцами вытащила прядь медовых волос… Чтобы не закричать, Кати резко закрыла рот рукой, но Алиссин видела ее ужас и отчаяние, видела, что невольно нанесла еще один и весьма жестокий удар.
— Дариан не тронул ее, — поспешила успокоить королева, — и твою мать никто не обидел. А Ортанон… у княжества не было и шанса, Кати. — Алиссин почти извинялась, и даже сделала шаг, чтобы обнять, но девушка стремительно отступила, продолжая зажимать рот, чтобы не кричать от ужаса. — Кати… Твоя семья осталась жива, Дариан не казнил никого из твоих, Кати…
Безвольно опустив руки, Алиссин с болью смотрела на Катарину, сотрясаемую с трудом сдерживаемыми рыданиями и просто ждала. Кати успокоилась с трудом, и подняв на королеву полные отчаяния глаза, задала лишь один вопрос:
— Зачем?
Пожав плечами, Алиссин с грустью ответила:
— У меня нет ответа, Кати… Просто ты нужна мне… Очень нужна…
Вдали послышались крики, залаяли псы Ранаверна, вскоре Катарина отчетливо расслышала и голос мужа. Долг предписывал позвать на помощь, вернуться к мужу, но…
— Время, Кати, — голос Алиссин почти ласкал, — время…
— А если я откажусь? — тихо спросила Катарина. Хищная усмешка и полный расклад:
— На границе Гаоры наши войска, под предводительством Дарри… Сейчас нам не выгодно нападать на княжество, все же Арнар не тот противник, с которым стоит связываться, но… Дариан сходит с ума без тебя, а посему на риск пойдет, — затем королева нанесла удар по больному, — И я уже молчу о том, что
