Небес и земли повелитель,Творец плодотворного мираДал счастье, дал радость всей твариЦветущих долин Кашемира.И равны все звенья пред ВечнымВ цепи непрерывной творенья,И жизненным трепетом общимИсполнены чудные звенья.Такая дрожащая безднаВ дыханьи полудня и ночи,Что ангелы в страхе закрылиКрылами звездистые очи.Но там же, в саду мирозданья,Где радость и счастье — привычка,Забыты, отвергнуты счастьемКустарник и серая птичка.Листов, окаймленных пилами,Побегов, скрывающих спицы,Боятся летучие гости,Чуждаются певчие птицы.Безгласная серая птичкаОдна не пугается терний,И любят друг друга, — но счастья —Ни в утренний час, ни в вечерний.И по небу веки проходят,Как волны безбрежного моря;Никто не узнает их страсти,Никто не увидит их горя.Однажды сияющий ангел,Купаяся в безднах эфира,Узрел и кустарник, и птичкуВ долине ночной Кашемира.И нежному ангелу сталоИх видеть так грустно и больно,Что с неба слезу огневуюНа них уронил он невольно.И к утру свершилося чудо:Краснея и млея сквозь слезы,Склонилася к ветке упругойГоловка душистая розы.И к ночи с безгласною птичкойЕще перемена чудесней:И листья и звезды трепещутЕе упоительной песней.
Он
Рая вечного изгнанник,Вешний гость я, певчий странник;Мне чужие здесь цветы;Страшны искры мне мороза.Друг мой, роза, дева-роза,Я б не пел, когда б не ты.
Она
Полночь — мать моя родная,Незаметно расцвела яНа заре весны;Для тебя ж у бедной розыАромат, краса и слезы,Заревые сны.
