Ты досылал своим лучом,То просияв звездой нетленной,То грозным, пламенным мечом.Но час и твой пробил, комета!Благослови глагол его!Пора свершать душе поэтаСвой путь у солнца одного,Довольно странствовать по миру,Пора одно, одно любить,Пора блестящему эфируОт моря сушу отделить,Забыть вражды судьбы безбрачной,Пути блудящего огня,И расцвести одеждой злачнойВ сияньи солнечного дня.
Октябрь 1862
И.С. Тургеневу
Тебя искал мой стих по всем концам земли,И вот настиг он в Rue de Rivoli.Не знать, куда писать, меня ужасно бесит:Затем-то затвердил я нумер 210.О чем писать? о чем? Как туп такой вопрос!Когда б я разом мог всё то, что лезет в нос,Сказать иль очеркнуть стихами или прозой,Так я бы не стоял, как тот осел над розой,Которого ты нам на невских берегахТак ясно указал в журнальных крикунах.Люблю, в согласии иль во вражде открытой,С тобой беседовать, поэт наш знаменитый.Ценя сердечного безумия полет,Я тем лишь дорожу, кто сразу всё поймет —И тройку, и свирель, и Гегеля, и суку,И фриз, и рококо крутую закорюку,И лебедя в огнях скатившегося дня, —Ну, словом, чуткий ум душе моей родня.Ты понял и теперь, что этими словамиХвалю я не себя. Подобными хваламиПусть забавляется тот юный хор калек,Который думает: «Всё понял человек».А мы — зайдет ли речь о Дании иль Польше —Мы знаем: журавли гораздо смыслят большеОб этих казусах, чем мудрые земли.Хоть вспомни Ивика! Хвала вам, журавли!Приличие? И тут ты повторял, бывало,Что мудрая о нем старуха толковала:«Приличен каждый зверь, носящий сзади хвост,Затем что он умен, а между прочим прост».Взгляни в Степановке на Фатьму-кобылицу:Ну, право, поезжай в деревню иль столицу,Едва ль где женщину ей равную найдешь, —Так глаз ее умен, так взгляд ее хорош.Вся в сетке, рыжая, прекраснейшего тона,Стоит и движется, как римская матрона.Так не претензиях тут дело, а в однойВрожденной чуткости. — Подумай-ка, какойДубиной нужно быть, чтоб отрицать искусство,Права на собственность, родительское чувство,Самосознание, — ну, словом, наконец,Всё то, чего не знать не может и слепец.А этим юное кичится поколенье!К чему ж их привело природы изученье?Сама природа их наводит на беду.Поймавши на слове, я к Фатьме их веду.Она хоть нежный пол и ходит в кринолине,Но не уступит прав на кафедру мужчине.Что ж проповедует она? Ее сосунЩипал при ней сенцо. Вот подошел стригунИ стал его теснить, сам ставши над корытом;Но истинная мать так зубом и копытомСумела угостить пришедшего не в час,Что тот не сунется уж к ним в другой-то раз.«Что ж, сила грубая! На то она кобыла!».Груба ль, нежна ль она, — я знаю: сила — сила.То сила им груба, то тянутся из жил,Чтобы расковырять указкой силу сил.Но полно Пиерид пугать таким предметом.Ужели нынешним тебя не встретит летомОсинка «Reviendront» и необъятный пруд,Где пихты стройные по берегам растутИ где гуляющий, как мощная Россия,Пожалуй, невзначай наступит и на змия,Где стройный хор берез и вереницы липТебя приветствуют, блаженный Аристипп,Где, умиления исполненный и жару,Я пред тобой возжечь всегда готов сигару
