И когда перед владыкой появилось это чудо, Царь воскликнул в изумленье: 'Кто ты, солнце, и откуда?' Очи девушки слепили всех прибывших во дворец. Царь твердил: 'Видавший виды, я пред нею как слепец, Сотворить ее для мира мог единый лишь творец. Горе тем, кто очарован этой радостью сердец!' Усадив девицу рядом, царь сказал ей: 'О светило, Из какой земли явившись, ты наш город посетило?' Но она в ответ владыке ничего не говорила, Только голову склоняла безнадежно и уныло. Не услышала девица обращения царева, Мыслью странствуя далече, не ответила ни слова, Затаила блеск жемчужин, розы стиснула сурово... Красотою эта дева изумить могла любого! 'Как понять ее молчанье? — удивился царь морей. — Только два предположенья извиненьем служат ей: Иль она кого-то любит и сгорает от огней, И не может нам признаться в страсти девичьей своей; Или, избранное небом ясновидящее око, В смене радости и горя здесь она не видит прока. Ей они напоминают сказку смутную Востока, И душа ее, как голубь, над людьми парит высоко. Поскорей бы сын мой милый возвращался с поля брани! Я хочу, чтоб эта дева приготовилась заране, Пусть она ему расскажет то, что хочет, при свиданье, А пока в разлуке с солнцем, как луна, живет в тумане'. Расскажу о царском сыне. Он, царевич здешних мест, Красотой своей и силой всюду славится окрест. Предводительствуя войском, он задерживал приезд. Для него отец готовил здесь невесту из невест. Тут на девушку надели дорогое покрывало, Ожерелье из каменьев, тоже стоящих немало. Был венец ее искусный дивно выточен из лала, И сияла наша роза в блеске этого кристалла. Приказав опочивальню ей устроить в лучшем месте, Царь из западного злата дивный трон возвел невесте, И когда настало время, в знак особой царской чести Он ее на сон грядущий проводил с другими вместе. Девять евнухов надежных у дверей поставил он И за стол опять уселся, соблюдая свой закон, Был Усен-клятвопреступник от царя вознагражден. Рокот труб и барабанов долетал со всех сторон. И тогда с судьбою спорить стала дева молодая: 'Отчего меня ты гонишь, сердце горестью снедая? Кто теперь владеет мною? Для чего пришла сюда я? Что должна я ныне делать, чтоб не плакать, увядая? Не хочу я, точно роза, расставаться с красотою, С божьей помощью я ныне вражьи помыслы расстрою. Не дожив еще до смерти, кто кончает сам с собою? Нужен разум человеку, чтобы справиться с бедою'. И сказала дева стражам: 'Приклоните, люди, слух. Все вы ныне в заблужденье — царь, вельможа и евнух. Я невестою не буду, — знайте каждый, кто не глух. Зря вы бьете в барабаны и трубите во весь дух. У меня своя дорога, не гожусь я вам в царицы, Мне не может быть супругом ваш царевич светлолицый. Для чего ж просить согласья у неведомой девицы, Чтоб она осталась с вами государыней столицы? Если ж я у вас в неволе заколю себя кинжалом, Царь и вас пошлет на плаху в огорчении немалом. Лучше я отдам вам пояс, полный жемчугом и лалом, Вы ж позвольте мне исчезнуть, скрыв лицо под покрывалом'. Тут сняла она каменья и с высокого чела Свой венец, рубин прозрачный, караульным отдала. 'Отпустите, — прошептала, — и не делайте мне зла, Вседержителю угодны милосердные дела!'
