Наконец иссякли слезы, и промолвил властелин: 'Расскажите, как ушел он — с провожатым иль один?' В это время с завещаньем появился Шермадин, Безутешный, полный страха, ибо скрылся господин. Раб сказал: 'В его покоях я нашел посланье это. Там осталась только челядь, провожавшая спаспета. Он один ушел в дорогу, связан узами обета. Царь, пошли меня на плаху, чтобы я не видел света!' Прочитавши завещанье, царь промолвил: 'В этот год Пусть не носят украшений ни дружина, ни народ. Пусть усердно молят бога толпы нищих и сирот, Чтобы он хранил скитальца от лишений и невзгод!'
ВТОРОЙ ТАЙНЫЙ ОТЪЕЗД АВТАНДИЛА К ТАРИЭЛУ
Лик луны вдали от солнца полон дивного сиянья. Рядом с солнцем он сгорает, обречен на умиранье. Но без солнца вянет роза — беззащитное созданье. Так и мы в разлуке с милой умираем от страданья. Лишь теперь я продолжаю мой рассказ об Автандиле. Ехал он с кипящим сердцем, удержать тоску не в силе, Образ девы солнцеликой узнавал в дневном светиле, Отводя глаза от солнца, сеял слезы в изобилье. Иногда, позабываясь, слова он сказать не мог. Из очей, подобно Тигру, падал слез его поток. Оборачиваясь к дому, тосковал он, одинок, И не знал, куда несется без тропинок и дорог. 'О любимая! — рыдал он. — Как в разлуке не томиться! Разум мой с тобой остался, и душа к тебе стремится! Жаждет взор мой изнемогший на тебя взглянуть, царица, Плохо сделает влюбленный, коль любви не подчинится! Где искать мне утешенья, как прожить до новой встречи? Уж давно б я закололся, чем вести такие речи, Но тебя сразит известье, что скончался я далече... Пусть же льются, словно реки, эти слезы человечьи!' И воззвал он к солнцу: 'Солнце! Ночи солнечной сиянье! Ты есть образ всеблагого и его напоминанье! Не ему ли хор созвездий служит в бездне мирозданья? Примири меня с судьбою, не отринь мои рыданья! Ты, в котором виден образ созидателя вселенной, Помоги мне снять оковы, ибо я страдаю, пленный! Потеряв свои агаты, я ищу рубин бесценный И томлюсь один в разлуке, как когда-то с незабвенной!' Так молился он и таял, как горящая свеча, Но спешил на помощь другу, путь томительный влача. Ночью сравнивал он деву с блеском звездного луча, И беседовал он с небом, речи жаркие шепча. Божьим именем скиталец заклинал луну, взывая: 'От тебя в сердцах миджнуров страсть пылает роковая! Дай же мне терпенье сердца, чтоб не тратил зря слова я, Чтобы лик, тебе подобный, вновь увидел, изнывая!' День его терзал и мучил, ночь несла ему отраду. Иногда, к реке спускаясь, он вдыхал ее прохладу. Слезный ток его кровавый был подобен водопаду. И, взнуздав коня поспешно, вновь скакал он до упаду. Стройный станом, как алоэ, плакал он, угрюм и дик, И, убив козу из лука, ел у скал береговых, И, насытясь, снова ехал, ибо грудь пронзал Марих, И твердил он: 'Нет мне счастья без любимых роз моих!' Передать слова скитальца я уже не в силах ныне, — Как он жаловался звездам, как скитался по пустыне, Как сжигал слезами очи, как терзал себя в кручине... Наконец пещеры дэвов он заметил на чужбине.
