Каково служенье дружбе, такова и мне цена. Царь, коль кто меня осудит, осуди того всецело! Неужели царским сердцем скорбь разлуки овладела? Обмануть я и покинуть не способен Тариэла, Он в лицо меня за гробом осрамит за это смело. О друзьях иметь заботу никогда не вредно людям! Презирая лицемеров, мы лжецов сурово судим. Как же мог я, царь великий, стать предательства орудьем? Хорошо ли, коль на помощь мы спешить к друзьям не будем? Есть ли кто презренней труса, удрученного борьбой, Кто теряется и медлит, смерть увидев пред собой? Чем он лучше слабой пряхи, этот воин удалой? Лучше нам гордиться славой, чем добычею иной. Смерть сквозь горы и ущелья прилетит в одно мгновенье, Храбрецов она и трусов — всех возьмет без промедленья. И детей и престарелых ожидает погребенье. Лучше славная кончина, чем постыдное спасенье! Царь! Осмелюсь я напомнить: ничего не понимает Тот, кто смерти ежедневно для себя не ожидает. Ведь приходит днем и ночью та, что нас соединяет! Не вернусь — так, значит, сердце снова боль претерпевает. Если ж рок меня захочет погубить в чужой стране, — Странник, я умру в дороге, сам с собой наедине. Не сошьют друзья мне саван, не схоронят в тишине. И тогда, незлобный сердцем, вспомни, царь мой, обо мне! Многочисленным богатством я владел тебе в угоду. Ты раздай богатство бедным, возврати рабам свободу. Надели сирот несчастных, обреченных на невзгоду, — Пусть я буду и по смерти дорог нашему народу. Коль не все мои богатства пожелаешь взять в казну ты, Пусть на них мосты построят и сиротские приюты. Раздавай мои именья, не колеблясь ни минуты, Ибо только ты сумеешь погасить мой пламень лютый. От меня, владыка, больше не получишь ты вестей. Поручил тебе я душу доброй волею своей. Сатанинские затеи не пойдут на пользу ей. Опочившего прости ты и слезу о нем пролей! И еще, о царь могучий, я молю за Шермадина. Ныне, горечью объятый, он лишился господина. Обласкай его, как раньше я ласкал простолюдина, Пусть не точит слез кровавых у порога властелина! Написавший завещанье, я его теперь кончаю. Царь, отец и воспитатель! Вновь тебя я покидаю! Я тебе желаю счастья! Я в тоске изнемогаю! Не давай врагам отчизны угрожать родному краю!' Кончил он и Шермадину завещание вручил: 'Доложить царю об этом у тебя довольно сил, Ведь никто служить не может так, как ты мне послужил!' — И, обняв слугу, заплакал изнемогший Автандил.
МОЛИТВА АВТАНДИЛА ПЕРЕД ОТЪЕЗДОМ
Он воззвал: 'Великий боже, господин и царь вселенной, Воздающий по заслугам неразумной твари бренной, Повелитель горних стражей, свет души неизреченный, Укрепи во мне желанье послужить любви нетленной! Боже, царь земли и неба, ты словам моим внемли! Ты велел любить друг друга бедным жителям земли. Ныне я один страдаю от возлюбленной вдали. Не гаси любви, чтоб в сердце семена ее взошли! Боже, боже милосердный, ты один — моя основа! Не покинь меня в сраженье, не лиши в скитанье крова, Защити меня от бури и от дьявола ночного! Если я в живых останусь, послужу тебе я снова!'
