Мне Фридон сказал на это: 'Возвеличен я судьбой Тем, что ты, владыка индов, ныне прибыл в город мой. О какой могу мечтать я благодарности иной? Я, как раб, служить готовый, здесь стою перед тобой. Всем купцам и мореходам здесь проезжая дорога, Дивных новостей и слухов к нам они привозят много. Не дойдет ли весть о деве и до нашего чертога, Чтобы все свои страданья ты забыл по воле бога? Мы отправим мореходов по различным дальним странам, Пусть они разыщут деву — ту, которая нужна нам. Будь дотоле терпеливым вопреки душевным ранам! Человеческое горе не бывает постоянным!' И тотчас же мореходам он велел объехать свет. 'Все моря избороздите! — приказал он им вослед. — Отыщите нам царевну — ту, которой краше нет, Семь иль восемь бед изведав, не страшитесь сотен бед!' Говорил он этим людям, в дальний путь их отпуская: 'Вас на верный след царевны наведет молва людская!' Позабыл я о печалях, мореходов ожидая, — До сих пор, припомнив это, умираю от стыда я. И престол в чертоге царском был поставлен мне Фридоном. 'Я узнал тебя не сразу, — молвил витязь мне с поклоном, — Ты — великий царь индийцев, ты владеть достоин троном. Где тот смертный, кто не хочет быть рабом твоим законным?' Тяжко длить повествованье! Возвратились корабли, Понапрасну мореходы исходили край земли, — Никаких следов царевны эти люди не нашли... По моим ланитам снова слезы горя потекли. Я сказал Фридону: 'Витязь, нелегко сказать словами, Как ужасно это горе, приключившееся с нами! Без тебя мне нет утехи, дни сливаются с ночами, Сердце сковано печалью, очи залиты слезами. Так как ныне о царевне ничего не мог узнать я, Должен я тебя покинуть. Мы расстанемся, как братья!' Царь Фридон, услышав это, заключил меня в объятья. Он сказал: 'Ужель с тобою не порадуюсь опять я?' И меня, как ни старался, не сумел он удержать. Преклонив в пыли колени, предо мной стояла рать, Обнимала, целовала, говорила мне опять: 'За тебя мы все готовы наши головы отдать!' Я сказал: 'Расстаться с вами нелегко и мне, конечно, Но увы, без солнцеликой я терзаться буду вечно. Если сами эту деву вы жалеете сердечно, Не задерживайте гостя, чтобы жил он здесь беспечно!' И тогда Фридон, прощаясь, подарил мне вороного. Он сказал: 'Тебе, о солнце, послужить душа готова, Ты, однако, подношенья не возьмешь себе другого. Пусть же конь мой быстроногий скорбь твою развеет снова! Провожаемый Фридоном, погрузился я в печаль, И ему, и мне, скитальцу, расставаться было жаль. Горько плакала дружина, но коня пустил я вдаль, — Воспитатели и дети так прощаются едва ль... Я уехал от Фридона и, скитаясь в зной и стужу, Вместе с верными рабами обошел моря и сушу. Но вестями о царевне исцелить не мог я душу, И подобен стал я зверю, а не доблестному мужу. И подумал я, несчастный: 'Для чего скитаться доле? Может быть, я успокоюсь средь зверей в пустынном поле?' И к Асмат я обратился, и к рабам своим: 'Доколе Вслед за мною вам влачиться и страдать по доброй воле? Вы меня теперь оставьте и заботьтесь о себе, Одному мне должно плакать и взывать к моей судьбе!' Но рабы мне отвечали, искушенные в борьбе: 'Не гони нас, солнцеликий! Все мы преданы тебе! Пожелать себе не можем мы другого господина, С прахом ног твоих, о витязь, мы сольемся воедино.
