она была добрая! Когда вон тот сломал мне руку, она обещала быть моим свидетелем. А сейчас я свидетельствую в ее пользу. Она была добрая, клянусь в этом. (Поднимает руку для присяги.)
Третий бог. Что у тебя с рукой, водонос? Она не сгибается.
Ван (показывает на Шой Да). И в этом виноват он, только он. Она хотела дать мне денег на лечение, но пришел он. Ты был ее смертельным врагом!
Шой Да. Я был ее единственным другом!
Все. Где она?
Шой Да. Уехала.
Ван. Куда?
Шой Да. Не скажу!
Все. Но почему она должна была уехать?
Шой Да (кричит). Потому что иначе вы бы ее растерзали!
Внезапно наступает тишина.
(Падает на стул.) Я больше не могу. Я хочу все открыть. Пусть очистят зал и останутся одни судьи, и я скажу.
Все. Он сознается! Он уличен!
Первый бог (ударяет молоточком по столу). Очистить зал!
Полицейский очищает зал.
Шин (смеется, уходя). Вот удивятся!
Шой Да. Ушли? Все? Я не могу больше молчать. Я узнал вас, мудрейшие!
Второй бог. Что ты сделал с нашим добрым человеком из Сычуани?
Шой Да. Позвольте же мне сознаться в ужасающей правде, ваш добрый человек — я! (Снимает маску и срывает одежду. Перед судом стоит Шен Де.)
Второй бог. Шен Де!
Шен Де. Да, это я. Шой Да и Шен Де — они оба — это я.
Ваш единодушный приказ Быть хорошей и, однако, жить, Как молния, рассек меня на две половины. Не знаю почему, но я не могла Быть одновременно доброй к себе и другим. Помогать и себе и другим было слишком трудно. Ах, ваш мир жесток! Слишком много нужды. Слишком много отчаяния! Протягиваешь руку бедняку, а он вырывает ее! Помогаешь пропащему человеку — и пропадаешь сам! Кто не ест мяса — умирает. Как же я могла не стать злой. Откуда мне было взять все, что надо? Только из самой себя. А это значило — погибнуть. Груз добрых намерений вгонял меня в землю, Зато, когда я совершала несправедливость, Я ела хорошее мясо и становилась сильной. Наверно, есть какая-то фальшь в вашем мире. Почему Зло в цене, а Добро в опале? Ах, мне так хотелось счастья, И к тому же было во мне тайное знанье, Так как моя приемная мать купала меня в канаве. От этого у меня зрение стало острее, Но состраданье терзало меня. Я видела нищету, и волчий гнев охватывал меня, И я чувствовала, что преображаюсь, Рот мой превращался в пасть, А слова во рту были как зола. И все же я охотно стала бы ангелом предместий. Дарить — было моим наслаждением. Я видела счастливое лицо — И чувствовала себя на седьмом небе. Проклинайте меня: Но должна сказать вам Все преступления я совершила, Помогая своим соседям, Любя своего любимого И спасая от нужды своего сыночка. Я — маленький человек и была слишком мала Для ваших великих планов, боги. Первый бог (видно, что он охвачен ужасом). Замолчи, несчастная! Каково нам это слушать, ведь мы так рады, что нашли тебя!
Шен Де. Но должна же я сказать вам, что я и есть тот злой человек, о преступлениях которого вам здесь стало известно.
Первый бог. Тот добрый человек, о котором все говорили только доброе!
Шен Де. Нет, также и злой!
Первый бог. Это недоразумение! Несколько несчастных случаев. Какие-то соседи, лишенные сердца! Просто перестарались!
Второй бог. Но как же ей жить дальше?
Первый бог. Она будет жить! Она сильная и крепкая и может вынести многое.
Второй бог. Но разве ты не слышал, что она сказала?
Первый бог (горячо). Путано, все очень путано! Невероятно, очень невероятно! Неужели нам признать, что наши заповеди убийственны? Неужели нам отказаться от них? (Упрямо.) Нет, никогда! Признать, что мир должен быть изменен? Как? Кем? Нет, все в порядке. (Быстро ударяет молоточком по столу.)
И вот по его знаку раздается музыка. Вспыхивает розовый свет.
Пора нам возвратиться. Мы очень привязались К этому миру. Его радости и печали То ободряли, то огорчали нас. И все же там, над звездами, с радостью Мы вспомним о тебе, Шен Де! О добром человеке, не забывшем наши заветы Здесь, внизу, 
