Мефистофель
Поспорим. Вот моя рука, И скоро будем мы в расчете. Вы торжество мое поймете, Когда он, ползая в помете, Жрать будет прах от башмака, Как пресмыкается века Змея, моя родная тетя.[14] Господь
Тогда ко мне являйся без стесненья. Таким, как ты, я никогда не враг. Из духов отрицанья ты всех мене Бывал мне в тягость, плут и весельчак. Из лени человек впадает в спячку. Ступай, расшевели его застой, Вертись пред ним, томи, и беспокой, И раздражай его своей горячкой. (Обращаясь к ангелам.)
Вы ж, дети мудрости и милосердья, Любуйтесь красотой предвечной тверди. Что борется, страдает и живет, Пусть в вас любовь рождает и участье, Но эти превращенья в свой черед Немеркнущими мыслями украсьте. Небо закрывается. Архангелы расступаются.
Мефистофель (один)
Как речь его спокойна и мягка! Мы ладим, отношений с ним не портя. Прекрасная черта у старика Так человечно думать и о черте. Тесная готическая комната со сводчатым потолком.
Фауст без сна сидит в кресле за книгою на откидной подставке.
Фауст
Я богословьем овладел, Над философией корпел, Юриспруденцию долбил И медицину изучил. Однако я при этом всем Был и остался дураком. В магистрах, в докторах хожу И за нос десять лет вожу Учеников, как буквоед, Толкуя так и сяк предмет. Но знанья это дать не может, И этот вывод мне сердце гложет, Хотя я разумнее многих хватов, Врачей, попов и адвокатов, Их точно всех попутал леший, Я ж и пред чертом не опешу, — Но и себе я знаю цену, Не тешусь мыслию надменной, Что светоч я людского рода И вверен мир моему уходу. Не нажил чести и добра И не вкусил, чем жизнь остра. И пес с такой бы жизни взвыл! И к магии я обратился, Чтоб дух по зову мне явился И тайну бытия открыл. Чтоб я, невежда, без конца Не корчил больше мудреца, А понял бы, уединясь, Вселенной внутреннюю связь, Постиг все сущее в основе И не вдавался в суесловье. О месяц, ты меня привык
