хотелось, чтобы твой отец явился сюда во главе войска, чтобы перерезать мне горло.

– Отец сказал, что Чесса сама перережет тебе горло, если будет за что.

– Это точно, – кивнув, подтвердил Клив.

– Странно, что отец отпустил тебя в Шотландию, – заметила Чесса. Решение отца в самом деле удивило ее – ведь Бродан в конце концов был совсем ребенок, а такое дальнее путешествие всегда сопряжено с опасностью.

– Я хотел посетить Айону [9], где жил и проповедовал святой Колумба. Кстати, вам известно, что много лет назад король Кеннет приказал увезти его останки с Айоны и перезахоронить их неподалеку от Скоуна?

– Да, – сказал Игмал. – Мой дед рассказывал мне, что после того, как Кеннет объединил скоттов и пиктов, ему захотелось показать всем, что скотты лучше, чем пикты, потому что он перенес свою столицу из Арджилла в Скоун. Он увез кости бедного святого Колумбы из монастыря на Лионез и перевез Камень судьбы из Данадда в свою новую столицу Скоун. Мой дед терпеть не мог этого коротышку Кеннета за то, что тот столько всего наворотил, и ругал его на все корки.

– А что из себя представляет этот Камень судьбы? – спросила Чесса.

Бродан понизил голос до шепота:

– С виду это просто обычная плита из песчаника, но именно она служила подушкой Иакову, сыну Исаака и внуку Авраама, когда он видел сон об ангелах и лестнице, ведущей на небо.

– Ты стал христианином, Бродан? – спросила Чесса. Имена, которые упомянул ее брат, были ей неизвестны, но она ясно расслышала благоговение, прозвучавшее в его голосе.

– Да, Чесса. Я сказал отцу, что хочу пожить в монастыре на Айоне.

– О, – сказала Чесса. Ее брату было всего восемь лет – так неужели в столь раннем возрасте он уже знал свое предназначение? Конечно, он всегда был не по годам серьезным, но ведь в прежние времена ему так нравилось ходить с ней на рыбалку. Чесса вспомнила, как рыбу глэйли, которую они поймали вместе с Броданом, подали на стол, когда Клив ужинал в королевском дворце в Дублине.

– Как отец, Бродан? Он здоров?

– Да, как всегда. Мать родила ему еще одного сына. Я сказал ему, что, имея еще четырех сыновей, он не нуждается во мне и может отпустить меня с легким сердцем. Он ответил, что спросит совета у звезд, а потом сказал, что они расположены благоприятно и со мной ничего не случится.

– Чародей всегда останется чародеем, – пробормотал Клив.

Куллик, личный телохранитель Ситрика, выступил вперед и встал рядом с Броданом. Положив руку на плечо принца, он сказал;

– Мы пробудем здесь три дня, а потом принц Бродан желает отправиться в аббатство святого Андрея. Это новое аббатство, оно построено недавно. Известно, что тамошний епископ займет главенствующее место в шотландской церкви.

– Да, – сказал Бродан. – Монастырь на Айоне – это старая святыня, а аббатство святого Андрея – новая. Я хочу помолиться и там, и там. – Он замолчал, явно борясь с собой, затем выпалил:

– Я слышал, что святой Колумба видел в озере Лох-Несс какое-то чудовище. Думаю, оно не злое, если его смог увидеть такой великий и святой человек. Чесса, а ты его видела?

– Да, но только один раз. У него очень длинная шея и маленькая голова. Оно появилось и тут же опять скрылось под водой. А вот Кири видела его много раз. Она говорит, что это вовсе не чудовище, а большая мама, у которой есть детки.

– Кири? Кто это?

– Дочка Клива. А вот и она. Кири, голубушка, познакомься с моим братом Броданом. Он приехал из Ирландии и хочет узнать побольше о Кальдон.

Восьмилетний принц посмотрел сверху вниз на маленькую золотоволосую девчушку, и на лице его отразилось горькое разочарование.

– Ты говоришь, что эта малышка видела знаменитое чудовище?

– У нее есть имя, – сказала Кири. – Ее зовут Кальдон.

Бродан вздохнул:

– Нет, это невозможно. В конце концов это несправедливо. Не может быть, чтобы она и впрямь видела это чудовище. Просто у маленьких девочек очень богатое воображение, и они готовы нафантазировать невесть что.

– Только не она, Бродан. Поверь мне, она в самом деле не раз видела это существо. А теперь, братец, добро пожаловать в нашу новую усадьбу. Мы рады принять тебя и твоих воинов и собираемся закатить для вас такой пир, что даже столь сдержанный человек, как Куллик, будет весело смеяться и довольно рыгать.

Невозмутимый воин выслушал это обещание без тени улыбки, однако кивнул в знак согласия и приказал воинам входить в ворота.

Легкий моросящий дождик тихо шелестел по крыше дома. Вместе с дождем пришел туман, который сначала повис над холмами, а потом медленно опустился на темные воды озера. Чессе нравились шотландские дожди, потому что прекращались они так же внезапно, как и начинались, и после этого сразу же показывалось солнце, освещающее сочную, чисто промытую зелень. Входную дверь Чесса оставила открытой, чтобы через нее уходил дым из очага. Дыра в крыше была явно недостаточна для этой цели – она была слишком узка. Хорошо еще, что в Шотландии можно спокойно открывать двери и окна, не боясь морозов.

Не прошло и часа, как моросящий дождь кончился и над озером снова засияло солнце. Чесса вышла из дома и направилась в уборную, поглаживая свой слегка округлившийся живот и разговаривая сама с собой:

– Наверное, скоро из-за тебя, малыш, мне придется еще чаще бегать в уборную по малой нужде. Тогда уж наступит зима и станет холодно, и ветер с озера будет приносить с собой снег. Интересно, здесь снежные зимы?

Выйдя из уборной, она тихо замурлыкала себе под нос и решила заглянуть в сарай, где хранилось сено для скотины, которое недавно прислал из Кинлоха Варрик. Внутри было темно и пахло сеном, коровами и козами. Внезапно мужская ладонь закрыла ей рот, а обе ее руки оказались крепко прижатыми к бокам. Чесса окаменела от страха. “Варрик?” – подумала она. Но это был не Варрик.

– Не двигайся, Чесса, – сказал знакомый голос. – Я не хочу причинять тебе боль.

– Ах это ты, Керек, – проговорила Чесса, с трудом шевеля губами, которые зажимала его рука, – Давно не виделись. Я по тебе скучала.

Он ослабил хватку и медленно развернул ее лицом к себе.

– Я тоже, – сказал он, глядя на нее. – Ты стала еще красивее, чем когда мы виделись в последний раз, Чесса, но у тебя усталый вид. Тебе пришлось слишком много работать. Тебе нужно больше рабов и больше семей, которые жили бы в доме. Палисад выглядит довольно внушительно, так что разбойники вряд ли посмеют его атаковать. Знаешь, я наблюдал за тобой три дня, поджидая случая, когда ты будешь одна. Но вокруг все время было много народа.

– Чего ты хочешь, Керек? Зачем ты явился? Зачем прячешься, как вор? Здесь наш с Кливом дом. Клив назвал нашу новую усадьбу Карелией. Да, мы все много работали и устали, но дело того стоит, ведь теперь у нас есть свой собственный дом. Почему ты не пришел к нам открыто, как друг, и не поздоровался с нами?

Керек вздохнул:

– Я хотел бы прийти к вам с добром, но это невозможно” Поверь мне, Чесса, мне совсем не нравится то, что я делаю, но Турелла считает, что только в тебе заключено наше спасение. Это она послала меня. Рагнор стал королем. Олрик умер, подавившись куском мяса, который плохо прожевала одна из его наложниц. Он умер во время пира, на глазах у многих. Говорят, что как только его отец упал лицом в тарелку, Рагнор подбросил в воздух обглоданную кость и сказал, что теперь он возьмет себе отцовских наложниц и они станут пережевывать его пищу. Он собирается напасть на Ястребиный остров и захватить Утту. И это не пустая похвальба. Он действительно намерен сделать то, что сказал. Он не прислушивается к советам Туреллы. Он винит свою мать в исчезновении Ислы. Поскольку королева до сих пор не объяснила ему, в чем