— Я зашел в дом, и мне сказали, что ты в саду. А потом я услышал собачий лай. — Он посмотрел на скулившего пса. — Кажется, Форсворт оставил тебе подарок… Как ты думаешь, может, он решил возместить тебе убытки?

— Не похоже, — ответила Илис, вытирая фартуком кровь со щеки. Она подошла к собаке, которая радостно завиляла хвостом, и отвязала ее.

Пока они с Квентином медленным шагом направлялись к дому, пес вился вокруг Илис, стараясь держаться к ней поближе.

— Форсворт собирался преподнести ее королеве, но так и не добился у ее величества аудиенции. Он был уверен, что она придет в восторг от такого подарка и тут же наградит его титулом.

— Королева умна, если отказала ему, — заметила Илис. — Зачем ты приехал? — спросила она, посмотрев на кузена.

Улыбка исчезла с лица Квентина, уступив место серьезному выражению.

— Я приехал потому, что выяснил, где держат твоего отца.

— Где? — встрепенувшись, выдохнула девушка.

— Боюсь, мне придется отвезти тебя туда. Очень трудно объяснить.

Илис встревожилась.

— Но Максима нет дома, а я дала ему слово, что не покину дом, пока не соберу надежный эскорт.

— Ходят слухи, что похитители собираются перевезти Рэмси в другое место, возможно, даже вывезти из страны. Время работает против нас. Может быть, в настоящий момент они уже на пути к гавани. Если ты будешь собирать людей, не исключено, что мы опоздаем. Я послал записку лорду Сеймуру, в которой сообщил обо всем.

— Если я поеду с тобой, как Максим узнает, где мы?

— Он хорошо знает местность и без труда доберется туда, где я предложил встретиться.

Илис нахмурилась:

— Но что даст отцу мое присутствие? Как я смогу помочь ему?

— Ты скажешь похитителям, что золото уже везут к ним, что твой муж хочет обменять его на свободу Рэмси.

У девушки по спине пробежали мурашки. До нее донесся голос звавшей ее Анны.

— А зачем Максиму везти золото? — осторожно спросила она.

— Говорят, он знает, где оно спрятано. Поэтому ни у кого не вызовет подозрений его желание обменять золото на свободу тестя.

У Илис возникло множество вопросов. Откуда он все знает? Как ему стало известно о Максиме и золоте, если только не от приближенных королевы?

— Меня зовет Анна. Надо сказать ей, что со мной все в порядке. — Илис старалась ничем не проявить охватившего ее беспокойства. Сделав несколько шагов по направлению к дому, она повернулась к Квентину и добавила: — К тому же мне надо переодеться и приказать, чтобы оседлали лошадь. Встретимся в зале.

Но Квентин последовал за ней.

— Я имел смелость приказать, чтобы приготовили твою лошадь, а потом забрал ее из конюшни и привязал рядом со своим жеребцом. Они тут, неподалеку. Я советую тебе отправиться в путь прямо сейчас, иначе будет поздно.

— Но послушай, Квентин, мне надо переодеться, — настаивала она, пытаясь сдержать дрожь в голосе. — И Анна будет тревожиться.

Он положил руку ей на плечо, и сердце девушки едва не выпрыгнуло из груди от страха.

— Я настаиваю, чтобы мы выехали немедленно, Илис.

Девушка бросилась бежать. Квентина удивила внезапная смена ее настроения. Сообразив, что в какой- то момент совершил грубую ошибку, он чертыхнулся и побежал за ней. Ему не составило труда догнать девушку. Он обхватил ее за талию, оторвал от земли и зажал рот рукой.

— Как бы ты ни сопротивлялась, тебе, Илис, все равно придется поехать со мной, — проговорил он у нее над ухом. — Мне нужно, чтобы ты вправила мозги своему папаше. Своим упрямством он делает себе только хуже.

Его ладонь заглушила ответ Илис. Девушка вновь попыталась вырваться, но вскоре поняла, что ей не справиться с ним. Мысль, что Квентин, которого она так искренне любила, оказался тем самым ненавистным похитителем, мучительной болью отдалась в сердце, и ей оставалось только поражаться тому, как ловко он обвел ее вокруг пальца.

Если Максим когда-то считал Илис занозой, отравлявшей его существование, то Квентину пришлось бы сравнивать ее с бревном. Он был вынужден применить всю свою силу, чтобы помешать Илис поднять на ноги Бредбери-Холл. Он с проклятием отдернул руку от ее рта и удивленно взглянул на ладонь, где остались следы от зубов. В следующее мгновение девушка набрала в легкие побольше воздуха и закричала. Квентин живо представил, как на него набросится целое полчище слуг, горящих желанием отомстить за свою госпожу. Но все его попытки прервать крики Илис натыкались на острые зубы. Наконец он заткнул ей рот платком, но все равно не смог уберечься от зубов, которые успели вцепиться ему в пальцы. Сдернув с Илис фартук, он связал им руки девушки. Потом острым ножом отрезал от него полоску и завязал ей рот, чтобы она не смогла вытолкнуть кляп.

Продолжая преодолевать сопротивление на удивление несговорчивой кузины, Квентин подхватил ее на руки — и чуть не выронил, потому что она стала извиваться подобно скользкому угрю. Ему стоило большого труда помешать ей ударить его ногами.

— Черт побери, Илис! Угомонись! — рявкнул он.

В ответ девушка энергично замотала головой, и Квентин понял, что увещевать ее бесполезно. Он продрался через кусты и увидел своих дружинников, которые ошеломленно таращились на него. У него вырвался сдавленный возглас, когда Илис связанными руками ударила его по горлу, и он закашлялся. Квентин уже понял, что совершил ошибку, когда отправился за девушкой один, без помощников.

Едва он посадил свою пленницу в седло, возникли новые сложности. Как только он отвернулся, чтобы взять веревку и связать ее, Илис тут же сползла на траву. Он попытался схватить ее, но девушка проскользнула под шеей лошади и побежала, к восторгу дружинников. Квентин легко догнал ее, но получил удар в челюсть. Несколько мгновений все кружилось у него перед глазами, и было такое чувство, будто в голове пусто. Квентин, спотыкаясь, приблизился к лошади и опять посадил Илис в седло, потом туго связал ей ноги. Для большей надежности он обмотал веревку вокруг талии девушки и пропустил ее через переднюю луку седла. Наконец он решился посмотреть ей в глаза. Во взгляде девушки читались жгучая ненависть и обещание отомстить, как только представится возможность.

Квентин намотал на руку повод от кобылы Илис и вставил ногу в стремя, собираясь вскочить на своего жеребца. Он как раз перекидывал ногу через круп лошади, когда Илис со всей силы ткнула свою кобылу каблуками. Бедное животное испуганно отскочило в сторону, дернув Квентина так, что он едва не вылетел из седла. Потребовалось все его мастерство, чтобы не рухнуть на землю. Заставив жеребца подойти вплотную к кобыле, Квентин хлыстом ударил невиновное животное по морде. Одного взгляда на покрытое потом лицо кузена было достаточно, чтобы Илис поняла: его терпение на исходе и сейчас с ее стороны будет правильнее немного умерить свой пыл, чтобы потом воздать ему сторицей.

Они ехали долго. Солнце уже скрылось за облаками, напоследок осветив землю розовым светом. Илис видела, что они движутся на запад. Незадолго до заката они устроили короткий привал. К вечеру они добрались до холма, с которого открывался вид на широкую долину. Вдали, на расстоянии примерно полумили, виднелся еще один холм. На его вершине можно было разглядеть развалины старого замка. Он напомнил Илис замок Фаулдер, но был лишен присущего тому величия. Его скорее можно было назвать жалкой копией Фаулдера. Над полуразвалившимися стенами, словно бросая вызов непогоде, поднималась единственная башня с выщербленными зубцами.

Землю окутали сгустившиеся сумерки, когда они миновали две груды камней — свидетельство того, что здесь некогда стояли ворота. Откуда-то появились два дружинника и нацелили на них арбалеты. Квентин откинул капюшон плаща, чтобы они могли увидеть его лицо. Весь его вид говорил о том, что он доволен бдительностью своих дружинников. Уперев руку в бок, Квентин двинулся вперед. У наблюдавшей за ним