Она едва успела поблагодарить его, как Найджел потянул ее из комнаты. Солнце только-только начало подниматься. Его тусклый свет едва освещал разбитую дорогу, превращая ее в сплошное препятствие. Жизель споткнулась несколько раз, но Найджел не останавливаясь тянул ее за собой к конюшням.

– Дэвид не пошел за нами, – сказала она. В это время Найджел подкинул ее в седло и перебросил перед ней седельную сумку.

– Сообразительный парень. – Найджел приторочил свою сумку, вскочил в седло и выехал из конюшни.

– Сообразительный? Разве он не уедет отсюда, как и мы?

– Уедет. Но только не в то же время, что и мы, и не в том же направлении.

Найджел выругался сквозь зубы и хлопнул ладонью по крупу лошадь Жизели, посылая ее в галоп. Мгновение спустя она услышала крики справа от себя и поняла, что их увидели. Найджел вырвался вперед, и она сосредоточилась на том, чтобы скакать как можно ближе к нему. Жизель не стала оборачиваться, чтобы убедиться, что ее преследователи находятся от нее на расстоянии руки. Она слышала, как они мчались, наступая им на пятки.

В этот раз их схватили бы на постоялом дворе, если бы Дэвид не предупредил их. Выходило, что охотники за ней настигали быстрее и подбирались ближе всякий раз, когда ей удавалось уходить от них. Жизель начинала с ужасом понимать, что удача оставляет ее. А чутье Найджела временами отказывало ему.

Солнце было в зените, когда у них наконец появилась возможность остановиться, чтобы спешиться и напоить коней. Жизель намочила какой-то лоскут и протерла лицо, потом приложила его к горлу, остужая себя. Лето вступало в свои права, и было слишком жарко, чтобы устраивать такие скачки. Оставалось надеяться, что погоне тоже пришлось несладко. Хоть в этом-то нашлась маленькая справедливость!

– Мы их быстро стряхнем с хвоста, барышня, – уверил ее Найджел.

– Правда? Дево или те, кто рассчитывают на награду, кажется, ждут нас за каждым поворотом. – Она вздохнула. – Нам потребуется целая армия, чтобы добраться до порта.

– Нет, нам потребуется только ум.

Жизель посмотрела на него, отстраненно удивившись, не приключился ли с ним солнечный удар.

– Говорят, что ум бывает острым, но не настолько же, чтобы прорубить дорогу среди врагов.

Негромко рассмеявшись, Найджел протянул ей большой кусок хлеба:

– Поешьте, барышня, заморите червячка, и язык у вас подобреет. Итак, мы оба понимаем, что у нас нет сил остановиться и дать бой. Слишком много народу вьется вокруг вас. Значит, мы должны использовать весь наш ум, чтобы уйти от встречи с ними. – Он прислонился к дереву справа от Жизели, сделал большой глоток из бурдюка и передал его ей.

– Я понимаю, что у нас есть только один выход – бежать. – Она с удовольствием отпила вина. – Но временами от этого отдает трусостью.

– Вы наслушались баек о великом мужестве, где рыцарь сражается с несметными силами и предпочитает умереть, но не сбежать куда-нибудь в горы.

Не имело смысла спрашивать, что Найджел думает о подобных историях. Насмешка, прозвучавшая в его голосе, была вполне очевидна.

– Вы не считаете, что такие поступки – проявление большой смелости?

– Только когда не остается другого выхода. Когда тебя зажали в угол и деваться некуда, тогда – да, надо встать во весь рост с мечом в руке и сделать все, чтобы тот, кто хочет отобрать твою жизнь, дорого за нее заплатил. Это лучше, чем падать на колени и умолять о пощаде. Но если есть возможность избежать верной смерти, если еще есть выход, тогда надо быть глупцом, чтобы не воспользоваться им и не сохранить жизнь для следующих сражений. – Он улыбнулся и пожал плечами. – Иначе что будет? Ты мертв, враги разъехались и могут продолжать творить все, что им заблагорассудится, а твоя родня и друзья потеряли еще одного умелого бойца, который защитил бы их. Правда, ты дал менестрелям повод сочинить что-нибудь новенькое.

В молчании Жизель смотрела на него, а потом рассмеялась:

– У вас поразительное умение вскрывать суть глупости.

– Не всегда, моя прелесть. В свое время я заслушивался такими баснями и думал точно так же. Потом, когда сам оказался перед выбором, я подумал: нет, это – сумасшествие. Это форменное самоубийство. Мне удалось тогда завлечь врагов в такое место, где я смог дать им настоящий бой, а не покрасоваться перед зрителями. Именно это нам сейчас предстоит.

– И это самое разумное. А то я все больше беспокоюсь, что мне предстоит оплакивать свою судьбу.

– Понимаю. К сожалению, нам надо трогаться.

– Подождите пару минут. Мне нужно уединиться. – Она порадовалась, что больше не краснела, высказывая такую личную просьбу.

– Только побыстрее, барышня. Мне не хочется задерживаться на одном месте слишком долго, особенно когда они хватают за пятки.

Жизель кивнула и шмыгнула за деревья. Ей не требовалось лишний раз напоминать поторопиться. Все утро, сразу после восхода солнца, когда они сбежали с постоялого двора, погоня дышала за спиной, поэтому она хорошо понимала всю серьезность их положения. Несмотря на бравые рассуждения о том, что нужно остановиться и дать бой, на самом деле ей не хотелось оказаться лицом к лицу с Дево. Особенно если Найджела не будет рядом. Рассуждать так, как она, – глупость и самонадеянность, недовольно поморщилась Жизель, тем более что ей не хватит духу доказать слова делом.

Оправив одежду и уже готовая вернуться к Найджелу, Жизель вдруг застыла на месте. Ей что-то послышалось, хотя ничего опасного она не заметила. Сердце заколотилось сильно и быстро, а потом заныло. Жизель обернулась и обнаружила, что стоит прямо перед огромным волосатым мужчиной, на чьей одежде виднелись цвета клана Дево. Даже если бы сейчас она изо всех сил рванула прочь, все равно спастись бы не удалось. Жизель закричала от боли и страха, когда он схватил ее и бросил на землю.