– Ботолф, надо рассмотреть еще одну возможность.
– Ты говоришь как-то очень робко, – заметил он с улыбкой. – В чем дело?
– Тебе будет не особенно приятно это слышать. Возможно, леди Оделла действует заодно с Сэсилом. И ее отец тоже. – Она вздохнула. Выражение его лица оставалось невозмутимым. – Возможно, я позволяю ревности вмешиваться в мои мысли, но не могу перестать думать об этом, хотя и ругаю себя. Почему она осталась на нашу свадебную церемонию и ужин? Почему она и ее отец уехали в такой ранний час?
– Об этом стоит подумать, милорд, – поддержал племянницу Эдрик.
– Да, – согласился Ботолф. – Честно говоря, я теперь припоминаю, что несколько раз, когда она или ее отец находились поблизости, я подвергался нападению наемников Сэсила. Но, – он нахмурился и провел рукой по волосам, – почему она так старалась стать моей женой?
– А какой союзник был бы для Сэсила лучше, чем твоя жена?
Ботолф сжал кулаки.
– Он уже пытался играть в эту игру, но Элис умерла раньше, чем он чего-то добился.
Прежде чем Саксан успела спросить, что он имеет в виду, их беседа прервалась, так как графу пришло время заняться проводами гостей и прочими делами. Он также хотел проверить надежность потайных ходов. Они, как оказалось, не особенно помогали при проникновении врагов. Саксан не видела мужа до вечера, пока они не оказались в спальне, но дискуссия была отложена на некоторое время. Новобрачные, забыв обо всем, предались своей страсти.
Ботолф лениво поглаживал груди Саксан, чувствуя, как сексуальная удовлетворенность все больше располагает его ко сну.
– Сегодня утром ты хотела, чтобы я стыдливо прикрылся халатом, – поддразнил он ее. – Ты.
– Да, – честно призналась Саксан. – Я чувствую, что не следую больше христианской заповеди делиться, когда речь идет о тебе.
Думая о Сэсиле, как тот старался овладеть каждой женщиной, которая ему нравилась, Ботолф прорычал: – Я тоже ни с кем не намерен делить тебя.
– Ну что ж, раз мы одинаково эгоистичны, наша совместная жизнь должна быть очень гладкой.
Он засмеялся, но шутка не развеяла его внезапного страха. Ему придется бдительно охранять Саксан, чтобы Сэсил не мог к ней приблизиться. Инстинкт подсказал Ботолфу, что, если Сэсилу удастся добраться и до Саксан, это причинит ему намного больше боли, чем все, что его враг делал до сих пор. Осознание того, как дорога ему эта женщина, даже испугало его. Ботолф решительно выбросил из головы тревожные мысли и наконец погрузился в освежающий сон.
Тихонько напевая, Саксан собирала цветы в полях возле высоких стен Регенфорда. Приятно чувствовать себя свободной, даже если свобода очень ограниченна. Рядом с ней не было видно вооруженных людей, но Саксан знала, что они поблизости. Она также понимала, что это необходимо, но часто у нее бывало ощущение, будто эта безопасность больше похожа на плен.
Однако глупо было бы думать, что Сэсил оставил попытку убить Ботолфа, просто потому, что за три месяца не произошло ни одного нападения. Он мог просто на время затаиться, чтобы стража потеряла бдительность, а потом напасть снова.
Саксан задумчиво смотрела на цветы, которые держала в руках. Ей казалось невероятным, что она уже три месяца замужем: время летело быстро. Она сосчитала дни со свадьбы – на самом деле прошло уже почти четыре месяца.
Это было доброе время, думала Саксан, продолжая собирать цветы. Ботолф оказался очень хорошим мужем. Он не обращался с ней как со своей собственностью, подобно многим мужчинам. После свободы, которой она всегда пользовалась в семье, строгий муж-деспот причинил бы ей определенные страдания. Саксан была уверена, что именно это явилось причиной плохих отношений ее сестры Тьюсдей с мужем в первое время их совместной жизни.
Она нахмурилась, невольно сравнивая чувства Ботолфа и свои собственные. Теперь она почти не сомневалась, что любит его, но любил ли ее граф? Не считая нежных слов во время занятий любовью, он никогда не говорил о своем отношении к ней. Все его ласки были рождены сильным желанием, но Саксан надеялась, что достигла большего, чем только.
«Это глупо, Саксан, – ругала она себя. – Не тоскуй по тому, чего нет. Будь благодарна за то, что имеешь. Мудрые слова, – решила она, – но им трудно следовать». Она мучительно хотела, чтобы Ботолф тоже любил ее, и никакой здравый смысл не мог этого изменить. Хотя она очень ценила то, что имела, Саксан с грустью думала, что всегда будет тосковать по любви Ботолфа. Помимо всего прочего, это бы позволило ей высказать свои слова любви, которые готовы были сорваться с ее губ, но гордость не позволяла произнести их. А Ботолф не подавал виду, что разделяет ее чувства.
Саксан прислонилась к дереву, безотчетно глядя на цветы. Любовь, решила она, – трудная штука. Под ее красотой таятся шипы для неосторожных и многочисленные проблемы. Страсть проще, поскольку ее трудно спрятать и не нужно слов для ее подтверждения. Это то, что мужчины проявляют открыто, не боясь показаться сентиментальными. Ботолф не делал попытки скрывать свою страсть. Он даже бросал на нее пылкие взгляды в присутствии других мужчин.
Пытаясь прогнать приступ жалости к самой себе, Саксан подумала, что Ботолф испытывает к ней уважение и доверие. Это его собственные слова. Что ж, уже немало, если мужчина так относится к женщине. Он также поклялся не нарушать своей супружеской клятвы и хранил верность жене. Мало кто из мужей хотя бы пытается вести себя подобным образом.
Вдруг Саксан услышала шорох, и чья-то тень заслонила солнечный свет. Чьи-то сильные руки обняли ее. В первую минуту ей показалось, что это Ботолф, но поцелуй оказался чужим. Бороться с человеком было бесполезно, так как он крепко прижал ее к дереву. Она не сопротивлялась, пока он целовал ее, и стояла неподвижно. Кровь застыла у нее в жилах, когда Саксан как следует разглядела нападавшего. Сходство было поразительным: если бы не маленький шрам и странный поцелуй, она бы подумала, что это ее муж.
– Ты так холодна со своим мужем?
Как только человек разжал руки, Саксан вырвалась и вытащила из ножен кинжал. – Ты не Ботолф.
– Разве я не похож на него?
– У Ботолфа нет шрама, Сэсил.
– А, значит, он рассказывал обо мне.
От взгляда Сэсила у Саксан похолодело внутри.
– Было бы странно, если бы он не рассказывал о человеке, который пытается его убить.
– Я? Я пытался убить Ботолфа? В нас течет кровь одного отца.
– Которую ты без колебания прольешь. Тебе не обмануть меня.
– Ботолф богат и могуществен. У него может быть много врагов.
– Да, но это ты подсылаешь к нему убийц, которые скрываются в тени, чтобы ударить в спину.
Все тело Саксан напряглось: Сэсил подходил все ближе. Она знала, что он попытается обезоружить ее, и боялась, что это ему удастся. Несмотря на то что в прошлом ей приходилось убивать, чтобы защитить себя, Саксан чувствовала отвращение к убийству. Сэсилу, представлявшему угрозу для человека, которого она любила, и для нее самой, она не решалась нанести удар – он был так похож на Ботолфа. Ей будет трудно перейти черту. Саксан открыла рот, чтобы позвать на помощь, но тут Сэсил бросился на нее.
У Саксан вырвался крик ужаса, когда он схватил ее и повалил на землю, но даже сейчас его сходство с Ботолфом удерживало ее от удара. Лезвие кинжала задело только его руку. Рана оказалась просто царапиной, крови почти совсем не было. Через секунду Сэсил вырвал у нее кинжал и подмял Саксан под себя.
– Сука, – прошипел он, – ты меня ранила.
– К сожалению, не в сердце, как хотела бы. Саксан знала, что это бесполезно, но продолжала вырываться. Сесил ударил ее по лицу, а когда она вскрикнула от боли, заткнул ей рот платком.
– Это заставит тебя замолчать. Я не хочу, чтобы ты позвала этих болванов, которыми окружил тебя мой сводный брат, – продолжал он, поднимая ее на ноги и прислоняя к дереву. – Значит, Ботолф женился на женщине с жалом.
Изо рта Саксан, заткнутого кляпом, рвалось столько проклятий, что она чуть не поперхнулась ими. Сэсил стал привязывать ее к дереву. Молодая женщина старалась не думать о том, что насильник может
