Сент перегнулся через перила.

— Джансен, еще нет известий из Карлтон-Хауса? Дворецкий вышел в холл.

— Нет еще, милорд. Уверяю вас, я сразу же вам сообщу.

— В ту же секунду, — уточнил Сент, снова удаляясь в свой кабинет, где он все утро вышагивал из угла в угол в ожидании разрешения на аудиенцию с Принни. По крайней мере он может заняться спасением приюта, пока пытается решить, каким образом лучше всего отделаться от Алвингтона и обеспечить Раддику желанный высокий пост. Хвала Господу, принц Георг ничего не может сделать без одобрения парламента, чьих-либо денег и тысячи советников. И без отличного бордо.

Он снова подошел к двери.

— Джансен, мне нужен ящик моего лучшего бордо.

— Я позабочусь об этом, милорд.

По-прежнему держать приют открытым — значит оставаться прикованным к этому проклятому месту. Но не навсегда, напомнил он себе чертыхаясь. Только до тех пор, пока он не решит, как же поступить с Эвелиной. Может, подвернется удобный случай или же, возможно, удастся затянуть сооружение парка на несколько месяцев.

Джансен поскребся в полуоткрытую дверь.

— Милорд?

— Ты нашел бордо?

— Ах нет, милорд. К вам посетители.

— Меня нет дома.

— Это дамы.

— Тогда тем более меня нет дома. Достань проклятое бордо. Я отправлюсь в Карлтон-Хаус, как только получу разрешение на визит.

— Да, милорд.

Узурпатора Алвингтона необходимо было перехитрить. Сам-то Сент не имел никакого влияния в Западном Суссексе. У него не было там земель, и он не был знаком с местной знатью. К тому же он не располагал против них информацией, которую мог бы использовать в своих целях.

— Милорд?

— Карлтон-Хаус? — рявкнул он.

— Нет, милорд.

— Тогда что, во имя всего святого?

— Они отказываются уйти. Одна говорит, что ей крайне необходимо увидеться с вами.

Маркиз вздохнул. Ему только не хватало осложнений с женщинами.

— Кто такие?

— Они не назвались. Я… не припомню, чтобы видел их здесь раньше, милорд, если это несколько сужает круг.

Сент свирепо взглянул на дворецкого:

— Прекрасно. Уделю им пару минут, а ты…

— Я сразу же извещу вас, если придет сообщение из Карл-тон-Хауса.

Схватив сюртук со спинки кресла, Сент, надевая его на ходу, направился к лестнице. Внизу, в холле, ему видны были только шляпа одной леди и кончики туфель другой. Если это те проклятые дамы из благотворительного общества, которые время от времени заходят выпрашивать милостыню для бедных, они мигом вылетят отсюда на своих задницах, чтобы не смели его беспокоить.

— Леди, — манерно растягивая слова, сказал он, спустившись с лестницы. — Боюсь, я слишком занят сегодня утр…

Он мгновенно умолк, когда они повернулись к нему лицом.

— Эвелина?

Девушка бросилась вперед. С сильно бьющимся сердцем и миллионом роящихся в голове бессвязных мыслей Сент протянул к ней руки.

Эвелина ударила его кулаком в живот.

— Вы мерзавец! — воскликнула она. — Я ненавижу вас, тупой лжец!

Более удивленный, чем оскорбленный, он схватил ее за руки, чтобы удержать от следующих ударов.

— О чем это, к дьяволу, вы говорите?

Она попыталась выдернуть руки, но он не собирался отпускать ее.

— Вы мне солгали! Пустите меня!

— Перестаньте нападать на меня, — возразил он, глядя на ее компаньонку. — Мисс Барретт? Что это с ней…

Нога в ботинке врезалась ему в колено.

— Ох!

— Вы сказали, что даете мне четыре недели! Вы не подождали даже четырех дней!

Сент встряхнул ее за руки, затем оттолкнул от себя.

— Если вы снова подойдете ко мне, я пригвозжу вас к полу! — прогрохотал он, наклоняясь и потирая колено. — Ну так, смею предположить, мы говорим о…

Он снова посмотрел на мисс Барретт.

— Ей известно о приюте. Не лгите мне, Сент. Не смейте мне лгать.

— Я совершенно не понимаю, что вас так расстроило, — ответил он, опускаясь на нижнюю ступеньку. — Если хотите знать, я ожидаю вызов из Карлтон-Хауса, чтобы обратиться к Принни и отозвать мое предложение о передаче собственности на приют.

Слеза скатилась по ее бледной щеке.

— Как вам удастся это сделать, — произнесла она дрожащим голосом, — если парламент уже одобрил расширение парка?

Он заморгал. Либо она ошибается, либо что-то пошло не так.

— Что?

— Не притворяйтесь, что вы удивлены, — возразила она. — Я хотела посвятить себя одному — только одному — важному делу, а вы обратили все это в шутку.

— Эвелина, я… что… вы уверены?

Его вопрос заставил ее заколебаться.

— Люсинда слышала вчера, как ее отец говорил об этом. О том, что маркиз де Сент-Обин ухитрился превратить приют в горшок золота.

— Я понятия не имел. Правда, — сказал он, понимая, что у нее нет причин верить ему. Искренность определенно не была его сильной стороной.

— Я хотела сообщить вам, что мне все известно, — сказала она уже более твердо. — Я жалею о том, что вообще повстречалась с вами. Вы самый дурной человек, о котором я когда-либо… слышала.

Женщины и раньше говорили ему подобные вещи, но услышав их из уст Эвелины, он почувствовал себя так, словно она опять ударила его. Он встал.

— Я не знал, — резко сказал он, — и я намерен все выяснить.

Возможно, кто-то строит козни у него за спиной, В противном случае Принни не стал бы форсировать проект, предварительно не переговорив с ним.

— Я никогда не лгал вам, Эвелина. — Он сделал шаг в ее сторону, и она отступила назад. — Я провел несколько дней… в отъезде, но я выясню, в чем дело. И все исправлю.

Она покачала головой, отходя к двери.

— Не стоит беспокоиться ради меня! — выпалила она, вытирая слезы. — Это ничего не изменит.

Сент прищурил глаза. Он не собирался терять свою связь с Эвелиной только из-за того, что кто-то обыграл его, пока он любовался ее хорошеньким личиком.

— Эвелина.

— Сейчас мне нужно идти, чтобы подыскать для этих бедных детей какое-то другое место, где они смогут жить. Прощайте, Сент-Обин. Надеюсь никогда больше вас не увидеть.

Он позволил ей уйти. Очевидно, она не стала бы его слушать, что бы он сейчас ни сказал. Чертыхаясь