– Да, в чрезвычайно приподнятом. И я горю желанием поделиться с тобой добрыми вестями. В деревню прибыли мой брат и человек, который служит у короля.

Аннора встретила эту новость с противоречивыми чувствами. Тот факт, что приближенный короля знает, где скрывается Джеймс, встревожил ее не на шутку.

– У короля? А это ничем тебе не грозит? Едва ли он будет смотреть сквозь пальцы на то, что тебя разыскивают власти за совершение тяжкого преступления?

– Этот человек – его зовут сэр Саймон Иннес – сказал, что был против несправедливого указа. Он даже считает, что твой кузен знал, что он никогда не согласится с подобным обвинением в мой адрес и сумеет отговорить короля и его помощников объявлять меня вне закона. Поэтому Маккей воспользовался моментом, когда Саймон временно отсутствовал при дворе.

– Ах, и ты считаешь, что он так спешил, потому что ему нужно было как можно скорее увидеться с королем и представить ему ситуацию в выгодном для себя свете? Чтобы заставить тебя якобы заплатить за убийство твоей жены?

– Да, я так думаю. И сэр Саймон Иннес придерживается того же мнения. Они с моим братом на время поселятся в деревне и будут заниматься поиском фактов, которые помогут доказать мою невиновность и установить настоящего преступника. Иннес имеет серьезные основания подозревать Маккея.

Анноре хотелось подробнее расспросить его об их новом союзнике, но от пылких поцелуев Джеймса она снова потеряла способность рассуждать здраво.

– Мне лучше не оставаться у тебя на всю ночь, – сказал он.

– Да, это будет опрометчиво, – согласилась Аннора, но в ее голосе слышалось сожаление.

– Я понимаю, что самым благоразумным было бы нам вовсе не встречаться. Но я ничего не могу с собой поделать. Поэтому обещаю, что сделаю хотя бы самое меньшее, что должен, чтобы тебя защитить.

– От Эгана?

– Твой кузен также не придет в восторг, узнав о нас, не правда ли?

Аннора вздрогнула от одной мысли, что до Доннела дойдет, что она завела любовника.

– Да, правда. Хотя сам он не пропускает ни одной юбки. Но, узнав, что я потеряла девственность, он рассвирепеет. Однако не потому, что он желает, чтобы я сохранила себя для Эгана. Насколько я понимаю, Доннел хочет, чтобы все женщины, которых он вожделеет, были шлюхами. Но его родственницы должны быть непорочны и незапятнанны, как первый снег. А случись по-другому, он сочтет это личным оскорблением.

– Ну да! Многие мужчины рассуждают точно так же, как он. И все же подозреваю, что если Доннел узнает, что ты спишь со мной, он выйдет из себя.

Аннора повернулась и посмотрела на Джеймса:

– Это верно, но мне кажется, что Доннелу больше захочется убить тебя, чем меня. Хотя Эган, наверное, поступит наоборот.

– Тсс, милая, – сказал Джеймс и поцеловал Аннору. – Мы с самого начала знали, на что идем. Просто нам надо быть осторожными. Все считают тебя милой невинной девушкой строгих правил, и это мнение о тебе будет служить нам порукой. Вряд ли кто-то подозревает, что ты – страстная женщина, способная довести мужчину в постели до сумасшествия.

– Ты тоже доводишь меня до сумасшествия, – спокойно заметила Аннора, а затем спросила: – Так о чем же вы говорили с братом и этим человеком, Саймоном Иннесом?

– О том, как я смогу вернуть себе мое честное имя, мои земли и мою дочь и как можно мне в этом помочь. По-моему, Саймону немного неловко из-за того, что его не оказалось на месте в важный момент, когда решалась моя судьба, и поэтому он не смог предотвратить подписание несправедливого указа. Мой брат Торманд тоже говорит, что сэр Саймон Иннес – человек с обостренным чувством справедливости, а в моем случае справедливость была грубо попрана. Поэтому я рассказал им без утайки все, что мне удалось выведать. А они собираются не останавливаться на этом и будут копать дальше. Я также дал им знать о наших с тобой подозрениях, включая вероятность того, что моя жена обманывала меня и предала, вступив в сговор с Маккеем.

– Наверное, тебе было нелегко во всеуслышание признавать подобные вещи?

– Я отдаю себе отчет в том, что это стыдно. И согласен, чтобы меня все считали полным болваном и слепцом, если обнародование этого постыдного факта поможет мне снова обрести свободу и доброе имя.

– Если тебе от этого станет легче, могу тебя уверить, что ты был не один, кого Мэри удавалось обводить вокруг пальца своим ангельским видом. Хотя я не была с ней достаточно близко знакома, все говорили о ней как о милой, скромной и спокойной женщине, умной и терпеливой. Ее считали настоящей леди, которая знает свое место и которая безупречно выполняет свои обязанности. – Аннора не забыла, как ей то и дело приводили Мэри Маккей в пример.

– Знаешь что? Вот сейчас ты говоришь мне о ее достоинствах. Мне и самому когда-то Мэри казалась воплощением идеала жены. А вот теперь я думаю, что Мэри была ужасно скучной женщиной. В общем, настоящей занудой, – Джеймс с улыбкой смотрел на Аннору. – А с тобой никогда не соскучишься. Ты живая и на редкость сердечная женщина. – Джеймс поцеловал ее.

– Мне показалось, что ты говорил, что не можешь остаться со мной на всю ночь.

– Не могу, но ночь очень долгая, а сейчас еще рано. Хотя до рассвета оставалось всего несколько часов.

Аннора решила не спорить с Джеймсом, потому что его поцелуи и прикосновения воспламеняли ее.

– Ан-но-ра!