– Ох! Неужели ты хочешь сказать, что люди из твоего клана видят духов? Это что, тоже один из тех даров, о которых ты мне рассказывал?
– Одна из моих кузин может видеть их. Но я думаю, что нам лучше поговорить об этом в следующий раз. Гости уже съезжаются на свадьбу Робби.
Кэтрин покачала головой, когда Лукас повел ее кружным путем к заднему входу в замок. Видимо, он не хотел, чтобы ей пришлось сейчас встречаться с приглашенными людьми.
– Я знала, что Энни была влюблена в Робби, но не думала, что он отвечал ей взаимностью.
– А я догадался об этом в тот момент, когда мы собирались вызволить тебя из плена. Я решил, что Энни лучше всего справится с ролью служанки, но тут вперед быстро выскочил Робби и с такой горячностью предложил себя вместо нее, что я все понял. Он не хотел, чтобы Энни принимала хоть какое-то участие в опасном деле и рисковала собой.
– Что ж, это хорошо, потому что Энни на самом деле любит этого дурачка.
– Ну, не стоит называть так своего нового управляющего.
– Управляющий. Робби. Никогда бы не подумала, что эти два слова могут так прекрасно сочетаться друг с другом. Оказалось, что, он хорошо ладит с арифметикой.
– Да, у него отлично получается работать с цифрами. Теперь мы точно знаем, сколько именно Моррисом и Сорли положили себе в карман. И мы предоставим им отчет прежде, чем они уедут по домам после свадьбы.
На пороге своей спальни Кэтрин остановилась.
– Ты действительно думаешь, что они вернут нам эти деньги? – спросила она.
– Да, – кивнул Лукас. – Хотя Сорли с трудом перенесет это и будет оплакивать каждое отданное пенни.
Кэтрин рассмеялась и слегка оттолкнула от себя Лукаса.
– Иди. Тебе пора готовиться к свадьбе. Встретимся в пиршественном зале через час.
Как только Кэтрин оказалась внутри своей комнаты и дверь за ней захлопнулась, она в изнеможении прислонилась к этой двери и закрыла глаза. Она не сможет постоянно отталкивать его от себя. Каждая частичка ее существа жаждала Лукаса. Она плохо спала, и хоть Лукас был в ее постели всего лишь однажды, Кэтрин скучала по теплу его большого, сильного тела рядом с собой. Настало время храбро посмотреть в будущее и решить, как же поступить с Лукасом. Он продолжал оставаться в Данлохане, ухаживал за ней, да к тому же не выказывал намерения уехать отсюда, и это говорило о том, что Лукас продолжал желать ее, как и раньше. Единственное, что мешало им быть вместе, – это ее страх. Кэтрин боялась, что Лукас вновь ранит ей сердце, заставит страдать. Но, если подумать, она и без того страдала от боли, каждый раз отталкивая его от себя. Так почему бы не дать себе шанс стать счастливой и не протянуть руку Лукасу?
– Это хороший вопрос, Кэтрин, – пробормотала она, подходя к кувшину с водой и принимаясь снимать с себя одежду, чтобы немного помыться.
Уже очень скоро будет свадьба Робби и Энни, и ей стоит на некоторое время выбросить все неприятные мысли из головы. Не нужно омрачать им праздник своим кислым видом. А позже, когда она опять будет лежать в одиночестве на своей большой кровати, то встретится лицом к лицу со своими страхами и решит, как их побороть. В конце концов, будет нечестно по отношению к Лукасу и дальше держать его в таком неопределенном состоянии – вроде бы и рядом с собой, но в то же время на расстоянии.
Кэтрин стояла, прислонившись к стене, и наблюдала за пляшущими парами, ударяя в такт музыки ногой по полу.
Она сама уже натанцевалась, она даже танцевала вместе с Лукасом, но знала, что ей не следует увлекаться этим. От быстрых движений у нее начинала кружиться голова. Ей совершенно не хотелось упасть на пол посреди пиршественного зала, когда праздник в честь свадьбы Робби и Энни был в самом разгаре. После этого ведь наверняка последуют не очень приятные вопросы.
– Кэт, моя дорогая! – позвал Малькольм, торопливо идя в ее сторону.
– Добрый вечер, Малькольм, – сказала Кэтрин и, улыбнувшись, поцеловала его в щеку. – Я рада видеть вас в добром здравии. Все-таки удар по голове – это серьезная вещь.
– Да-да. Я думал, она у меня очень твердая, но оказалось, что я ошибался. Моррисон очень долго просил у меня прощения.
– А как же иначе? Ведь вы были друзьями.
– И продолжаем таковыми оставаться. Он поступил так из-за страха, Кэтрин. Это, конечно, было плохо с его стороны, но все же Моррисона можно понять. На самом деле я пришел сюда, чтобы тоже от всего сердца попросить у тебя прощения.
– Но вам не за что извиняться, Малькольм.
– О нет, я так не считаю. Мне следовало приложить больше усилий, чтобы узнать, что с тобой произошло па самом деле. Я знал, что ты никогда бы не совершила то, о чем говорили все вокруг. Но мне не хватило смелости открыто заявить об этом, начать собственное расследование. Так же и насчет денег. Я чувствовал, что дело было нечисто, но так и не занялся этим вплотную. Прошло несколько месяцев, прежде чем я собрался слухом и попросил Моррисона дать мне посмотреть бухгалтерские книги.
– То, что случилось в Данлохане, вообще трудно вообразить. Вы не виноваты в том, что вам просто не могло прийти в голову, какие преступления тут совершались. И, как вы только что сказали, Моррисон был вашим другом. Разумеется, вам не хотелось верить в то, что он замешан в чем-то дурном. Я рада, что вы не стали вести себя излишне любопытно, иначе бы вас тоже убили. Ведь именно таким способом Фреда и Ранальд заставляли людей молчать обо всем, что они творили. У меня нет сомнения, что они бы быстро отправили вас на тот свет, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. Пока они держали меня в плену, я слышала их разговоры о том, Что совет представляет для них опасность. И решение этой проблемы они видели только в одном – в убийстве. Так происходило всегда, когда им что-то угрожало.
Худые плечи Малькольма немного поникли.
